Его забрал лес

– Понимаю, ваше желание спасти сестру, но…

– Я всё понимаю, – настойчивее повторила девушка. – Можете не переживать.

Вниз вела длинная лестница. Там было совсем темно.

Я взял лампу со стола, и мы медленно начали спускаться.

– Тут газовое освещение, – поражённо заметил я.

Сколько бы я ни изучал Курганово, не устаю поражаться богатству графа, размаху его работы. Если ему подчинится Великий лес, если он завладеет его богатствами, то на что он будет способен? Изменить весь мир, не меньше.

Моя спутница не знала, как пользоваться газовой лампой, пришлось объяснить. Но мы не стали зажигать свет везде, чтобы потом быстрее уйти, не оставляя улик.

Зажгли лампы только у лестницы и дальше – в зверинце.

Нельзя было назвать это место никак иначе. Мы сказали это почти одновременно.

– Они как звери в клетках. Это… это не похоже на лечебницу… они не похожи на людей.

Газовый рожок поворачивался, и свет в большой подвальной комнате разгорался всё ярче.

Из темноты проступали очертания больших решёток. И те существа, что прятались за ними, зашевелились, укрываясь от света. Они шипели, точно дикие звери, жались к стенам. И никто – ни один из них – не пытался напасть. Они боялись людей. И сами едва на людей походили.

– Создатель…

– Создателя нет, – холодно, точно лёд, прозвучал голос моей спутницы.

Я впервые увидел весь её наряд при ярком свете. Перья в волосах. Платок багровый, словно старое вино. Серое шерстяное платье, подранное и не слишком аккуратно заштопанное. Она не оборачивалась, ступая мимо клеток.

Я остался на месте, не в силах отпустить рожок светильника.

Под оранжереей скрывалось помещение не меньших, а то и больших масштабов. Ужасающий в своём величии зал уходил всё дальше, а клеток, пустых и занятых, казалось, было не пересчитать за всю ночь.

А в них сидели… люди. Те, кто некогда были людьми. Я не решался приближаться, наблюдал от входа. А они не осмеливались взглянуть на меня. Потому ли, что не имели интереса и любопытства? Или потому, что не ждали никого, кроме доктора Остермана или Пахомыча?

Если бы не встреча с Матрёной, я бы поверил доктору, что кликуши якобы обращаются в чудовищ от безумия. Но Матрёна, несмотря на своё безумие, не изменилась. У неё не было ни когтей, ни клыков. Глаза не светились. Руки не стали похожи на лапы. Тело не покрылось ни перьями, ни шерстью.

У существ в клетках – да.

Они щурились на свет, глаза горели золотом. Несчастные рычали, позабыв человеческую речь. Припадая на руки, они ползали по полу на звериный манер. Во взглядах их не осталось ничего человеческого.

– Что он сделал с ними? – проговорил я совсем тихо, но меня услышали.

– Доктор гоняется за сказками, – ответила мне девушка, проходя мимо клеток.

Существа встречали её мирно, почти покорно. Некоторые забивались в угол, накрывая голову лапами, другие, напротив, подбирались ближе, тянулись, но никто не пытался напасть. Даже в попытке дотронуться было нечто трепетное, нежное. Словно чудовища боготворили её.

– О чём вы?

Она уходила всё дальше, и я прокрутил газовый рожок ещё, чтобы стало светлее. Стало вдруг страшно, что девушка пропадёт из виду.

Помню, я тогда вдруг вспомнил о времени и оглянулся на коридор, по которому мы пришли. Мрак, сгустившийся в подвалах под оранжереей, казалось, дышал. И вдруг неизвестность – то, что скрывалось по ту сторону тьмы, там, у лестницы наверх, – стала пугать сильнее существ в клетках.

Запертые, они не могли причинить мне зла. Наверху оставался вооружённый сторож. Доктор. Граф. Люди.

– Девушка, – позвал я негромко. В этот миг хотелось стукнуть себя по лбу. Как мог я не спросить её имя? Хотя бы выдуманное. Пусть она боится, что я её выдам, но в таких делах нужно действовать быстро. – Извините, пожалуйста…

Когда я обернулся, моя спутница пропала. Клетки тянулись бесконечной вереницей куда-то вглубь подвала, но среди них не было видно девушки в вишнёвом платке.

Я было рванул следом, но опомнился, убедил себя, что она вернётся, когда найдёт сестру. Тратить время было никак нельзя.

И я выдвинул ящик стола.

Доктор не запирал его. Верно, не считал нужным, ведь сюда не приходили чужие люди.

Дневник доктор ведёт на лойтурском. Я пролистал его быстро, самое интересное выдрал. Всё, кроме некоторых слов, медленно перевожу на ратиславский. Надеюсь, ничего не перепутал. Лойтурский помню плохо.

Переводил не всё, а только самое важное. Поэтому вкладываю: