Его зовут Ангел

У меня никогда не было проблем с написаниями сочинений, поэтому я спокойно приступаю к работе и даже не открываю учебник, как это делают другие. Они думают, что это поможет им, и жадно исследуют страницы повести, даже не вникая в смысл. Кто-то поступает проще ― ищет сочинение в интернете. Только вот Светлана Александровна сразу видит, когда, например, ученик, знающий литературу на два и не читающий, пишет первоклассное сочинение.

Я полностью погружаюсь в работу. Я люблю размышлять и записывать свои мысли, я знаю, что писать у меня получается куда лучше, чем говорить. Слова потоками вливаются в мое сознание, я выстраиваю их в красивые умные предложения и переношу в тетрадь. Я пишу и пишу, забыв о том, где я нахожусь, какой сейчас год и месяц. Я забываюсь, потому что увлечена, как никогда. Я заканчиваю одну сторону листа и переворачиваю его, начинаю писать на другой стороне.

Когда я, наконец, записываю вывод, то громко выдыхаю. Рука болит оттого, что я писала, не переставая, весь урок.

― Ты закончила? ― шепотом спрашивает у меня Ангел.

Я довольно смотрю на свое сочинение и киваю.

― Да.

― Можно мне прочитать?

Я хмурюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Никто еще не читал моих сочинений, кроме меня и Светланы Александровны. Ему действительно интересно, или он хочет списать?

― Не волнуйся, я не буду списывать, ― словно читая мои мысли, шепчет Ангел. ― Вот, ― затем он протягивает мне свою раскрытую тетрадь, ― давай обменяемся. Я читаю твое, а ты мое. Все честно.

Я поджимаю губы, все еще сомневаясь, и неуверенно кладу свою тетрадь ему на парту и забираю его. Отворачиваюсь и начинаю читать.

Это звучит самоуверенно, хотя я вовсе не самоуверенная, но до этого момента я была уверена, что пишу лучшие сочинения по литературе в этом классе. Теперь же мое совершенство (хоть в чем-то) стоит под вопросом, потому что, читая работу Ангела, я понимаю, что оно удивительно. Оно интересно и красочно. И мне нравятся его мысли. Они объективны и точны. Я представляю, как он говорит то, что написал, и я представляю, как он жестикулирует, и мне хочется улыбнуться.

Невозможное возможно.

Я улыбаюсь.

Я.

Мои губы растянуты в улыбке до последней строчки его сочинения.

― У тебя хорошее сочинение, ― слышу я шепот Ангела. ― Мне понравилось.

― Мне тоже, ― шепчу я в ответ и снова поворачиваюсь к нему. ― Ну, твое, в смысле.

Он улыбается мне, и я улыбаюсь ему.

Вот черт. А это приятно, оказывается. Улыбаться.

Мы сдаем свои сочинения первыми и садимся на места, ожидая звонка с урока.

В коридоре Ангел догоняет меня, и мы вместе идем в библиотеку. Я сажусь, как обычно, назад, и он следует за мной. Я беру по пути первый попавшийся на глаза журнал и сажусь за стол.

― Любишь самолеты? ― спрашивает Ангел.

― Ммм? ― я отрываю взгляд от глянцевых страниц и смотрю на него.

Он сидит непривычно близко. Ближе, чем обычно.

Ох…

― Я говорю, ты читаешь журнал о самолетах, ― поясняет он. ― Это странно для девчонки.

Я перевожу взгляд с его лица вниз и понимаю, что журнал действительно о самолетах. А я даже не заметила это, когда брала его.

― Ну, эмм, у всех свои заморочки, ― бормочу я вместо того, что я не увлекаюсь самолетами и просто взяла этот журнал. Но я не говорю об этом и ощущаю, как мои щеки начинают гореть.

Да… вот спроси он меня сейчас что-нибудь о самолетах, и что мне ответить? Я же ничего не знаю!

Пожалуйста, только не спрашивай меня об этом!

― Это точно, ― усмехается Ангел и больше ничего не говорит.

Я вздыхаю с облегчением. Тема с самолетами закрыта.

Мы сидим в библиотеке всю перемену и со звонком идем на физику.

Три урока проходят, на удивление, быстро. Затем нам объявляют, что учительница искусства уехала на семинар, поэтому вместо ее занятия свободное окно. И мы с Ангелом снова идем в библиотеку, откуда не выходим все время урока, которого нет.

Последней должна быть физкультура.

Ангел и я направляемся к спортзалу. У дверей стоят Галанов, Горев и еще несколько ребят. Они перестают смеяться, когда видят нас. Мне тут же хочется развернуться и идти куда угодно, лишь бы не в их сторону.

― И ты думаешь, что я когда-нибудь стану… смогу с ними общаться? ― тихо говорит мне Ангел. ― Если только в другой жизни, которая никогда не наступит.

Галанов и остальные, уже переодетые в спортивную форму, идут в нашу сторону. Они рассасываются по всей ширине коридора, засовывают руки в карманы и расставляют широко локти ― так, что мы не сможем пройти мимо них, не задев их.

Я непроизвольно замедляю шаг, и Ангел делает то же самое.

Ну вот, мы проходим через это вместе.

Я чувствую себя смелее рядом с ним, но этого недостаточно, чтобы противостоять целой толпе. Одному человеку еще можно, а против всех… нет. Это невозможно.