Его зовут Ангел

Я прокручиваю в голове множество вариантов того, что может учудить Галанов со своими дружками. Избить нас (хоть я и понимаю, что он не станет этого делать… в школе, по крайней мере, но я все равно боюсь этого), обозвать (что не так страшно), выкинуть какой-нибудь жестокий фокус в его стиле… На самом деле, от таких людей, как Галанов, можно ожидать многое, и в то же время мне кажется, что я знаю все, что может прийти ему на ум. Хотя, понятие жестокости достаточно растяжимое, так что я все равно остаюсь в неведении.

Я рассчитываю, что основной «удар» придется на меня. Но тут моя интуиция меня подводит.

Галанов смотрит только на Ангела, и это вводит меня в заблуждение. Когда они подходят достаточно близко к нам, я внутренне сжимаюсь. Я вижу, как Ангел тоже напрягается.

Ангел проходит между Галановым и Горевым. Они сильнее выставляют локти, и как бы Ангел ни пытался увернуться, он все равно задевает их и… падает вперед.

Оказывается, Галанов сделал ему подножку, и Ангел не заметил этого, так как думал, что его станут толкать в плечи.

Вот он стоит на ногах, а в следующую секунду уже на полу. Я даже не успеваю опомниться. Если бы я успела, то непременно поддержала бы его и не позволила упасть. Но я нахожусь на достаточном расстоянии. И я только наблюдаю.

Все начинают смеяться. Кроме Галанова. Он ухмыляется и, пройдя мимо, оборачивается на Ангела. Я стою как вкопанная и не могу пошевелиться. Дурацкое оцепенение! Всегда я не вовремя впадаю в ступор…

― Ой, посмотрите, наш ангелочек упал, ― ехидно говорит Галанов. Его мерзкая улыбка выводит меня из себя, и я начинаю закипать изнутри. ― А где же твои крылышки?

Не знаю, что происходит в этот момент, потому что я перестаю отдавать отчет своим действиям. Я срываюсь с места, бегу к Галанову и со всей силы толкаю его в грудь (он выше меня на полголовы). Удар сильный, и Миша отступает на несколько шагов назад. Все ошарашено смотрят на меня. Я гневно вдыхаю и выдыхаю. Злость бурлит в венах, и я полна решимости.

― Ты с ума сошла, чучело! ― возникает Галанов, когда обретает равновесие.

― Это ты чучело, понял! ― выплевываю я.

Он яростно хмурится, его скулы напрягаются. И тут ко мне начинает просачиваться страх, но он бесследно растворяется в ядовитой злости.

Галанов надвигается на меня и останавливается всего в полушаге. Он нависает надо мной, сверля гневным взглядом. Я смотрю на него с ответной ненавистью.

― Ну и что ты сделаешь? Ударишь меня? Давай! ― адреналин пульсирует внутри меня, и я злорадно улыбаюсь, бросая тем самым вызов Галанову.

― Не нарывайся лучше, ― рычит он.

Краем глаза я вижу, как его руки сжимаются в кулаки.

― Я не боюсь тебя, ― медленно и четко проговариваю я сквозь плотно стиснутые зубы. ― И твоих дружков тоже. Потому что по отдельности вы никто!

И мне становится легче, когда я говорю это. Вместе с этим начинает уходить и злость и, соответственно, исчезает вся моя решимость. Воздух больше не кажется мне раскаленным, и все вокруг проясняется. Я понимаю, что только что перешла дорогу Галанову, и он мне это будет припоминать весь оставшийся год, но стараюсь не подать виду, что мне страшно.

Галанов собирается сказать мне что-то, но тут нас оглушает звонок на урок. Он не сводит с меня пронзительного взгляда, от которого становится по-настоящему жутко, и я гадаю, что будет дальше.

― Почему еще не в зале? ― нас, точнее меня спасает Борис Владимирович, идущий к нам.

Я заставляю себя оторвать взгляд от Галанова, который продолжает сжигать меня своим дотла, и вижу учителя физкультуры. Он подходит к нам и смотрит мне за спину. Точно, там же Ангел! Я разворачиваюсь к нему и вижу, что он уже встал, но прижимает руку к лицу, а сквозь пальцы сочится тонкой струйкой что-то красное.

Кровь.

Меня мутит от ее вида. В животе зарождается приступ тошноты, который поднимается по пищеварительному тракту, и уже через какие-то сотые доли секунды я чувствую, что меня вырвет. Я плотнее сжимаю губы и с отвращением смотрю на кровь.

Кажется, Ангел разбил нос.

― Что с тобой? ― Борис Владимирович подходит к нему.

― Ничего, ― не убирая руку от лица, отвечает он. ― Упал.

― Упал? ― недоверчиво повторяет учитель и косится на Галанова, который не двигается уже очень долгое время. Ну, или мне кажется, что долго. ― Уверен? ― спрашивая, Борис Владимирович дает Ангелу шанс признаться, но тот упрямо кивает. Он не собирается выдавать Галанова, и я понимаю, почему.

― Да. Я упал. Запнулся о больную ногу.

Борис Владимирович хмыкает и потирает левой рукой свои темные с проседью усы.

― Ладно, ― вздыхает мужчина и смотрит на ребят. ― В зал, балбесы. Урок начался. Августа, проводи его в медпункт.

Когда все уходят, я подхожу к Ангелу, борясь с желанием убежать, чтобы меня не вырвало прямо у него на глазах.

― Ты как? ― спрашиваю я, хотя это глупый вопрос.

― Давненько я не разбивал нос, ― ухмыляется он, запрокидывая голову.

Я морщусь, так как чувствую запах крови и говорю:

― Пойдем. Тебе надо остановить… кровь.

Он смотрит на меня, не опуская головы.

― Не переносишь вид крови? ― догадывается он.

Я лишь киваю.