Его зовут Ангел

― Мне нравится «Пока не сыграл в ящик», ― говорю я, потому что это единственный фильм из перечисленных им, который я смотрела.

― А! Еще «Адвокат дьявола», «Изгой»…

― Изгой, ― повторяю я сама себе. ― Это про то, где мужчина выживал один на острове и разговаривал с мячом?

― Ага. Бедняга.

― Ну, я бы лучше разговаривала с мячом на острове, чем общалась с теми, с кем учусь в одном классе.

Ангел понимающе улыбается.

― Что тебе нравится из ужастиков?

― Ну, эмм, я больше люблю фильмы, снятые до 2000-ых. Мне кажется, тогда умели снимать ужастики. Особенно «Живая мертвечина», ― я кривлюсь, вспоминая кадры из этого кино. Я помню, что мама запрещала мне смотреть его, но я все равно посмотрела… и поняла, что надо было послушать маму. ― Ты смотрел?

― Нет.

― И не надо.

Он усмехается.

― Да, название жуткое.

― Хотелось бы мне стереть из памяти это кино, ― признаюсь я, смеясь.

― Что? Так ужасно? ― Ангел криво улыбается.

― Не то слово.

― Черт. Теперь я просто обязан его посмотреть.

― Этот фильм уничтожит все твои нервные клетки.

― Уверен, я справлюсь.

Мы обмениваемся улыбками.

― Ты слышала о Стивене Хокинге? ― спрашивает Ангел.

Я хмурюсь и говорю:

― Гму, ну, это, вроде ученый?

― Да. Английский физик, космолог и немножко мечтатель, ― он усмехается. ― Гениальный человек, но он не Эйнштейн, ― усмешка превращается в улыбку. ― Я люблю его, но не как Эйнштейна. Но моя любовь к Эйнштейну далека от той, которую проявляет Егор к нему, ― улыбка становится шире. ― Мне нравятся документальные фильмы Хокинга. Смотрела когда-нибудь?

― Я смотрела фильм о нем, его еще играл Бенедикт Камбербэтч. Он еще играет Шерлока Холмса.

― Да-да. Я знаю, ― кивает Ангел.

Какое-то время мы разговаривает о Стивене Хокинге. Ангел выражает свое уважение к тому, чем занимается этот человек, но признается, что не хотел бы оказаться на его месте, во-первых, потому, что Стивен Хокинг болен боковым амиотрофическим склерозом (по-простому, парализован); во-вторых, иметь такой интеллект, как у него, проблематично, потому что, если не справиться со всей этой информацией, то можно запросто сойти с ума, поэтому лучше ограничить свои знания, хотя, опять же, знание ― сила (это рассуждения Ангела).

Но Эйнштейна Ангел все равно любит больше.

Из фильмов, созданных этим ученым, Ангелу нравится «Великий замысел: Создал ли Бог вселенную?». Он рассуждает о Господе, и я думаю, мало, кто способен говорить об этом с таким интересом, как он. И мало кто может слушать так, как я.

― Так ты не веришь в Бога? ― спрашиваю я.

― Я атеист наполовину, ― с улыбкой отвечает Ангел.

― Как это?

― Я целиком и полностью верен науке, но не отрицаю существования Всевышнего, потому что на свете есть такие вещи, которые не поддаются логическому и научному объяснению. Есть что-то необыкновенное, и это может являться тем, что создал Бог. Возможно, через много-много лет этим необъяснимым вещам найдут ответы, которые полностью исключат возможность причастия Бога, а пока… пока что я думаю, что существует нечто Божественное.

― Твоя мама верит, раз назвала тебя Ангелом, ― догадываюсь я.

― Да, ― смеется он. ― И она говорит, чтобы я меньше искал ответы и просто позволил себе поверить. Потому что, по ее словам, наша жизнь скучна и мрачна без волшебства.

― Может быть, твоя мама права.

― Она у меня замечательная, ― кивает Ангел.

Потом мы начинаем болтать о книгах, которые он любит читать, и я замечаю, что половина пути пройдена. Ему по душе научная фантастика, а я не знаю, какой жанр мне нравится больше. В общем, ситуация та же, что и с фильмами. Я читаю помимо учебников то, что нахожу интересным, будь то даже книги, к примеру, по квантовой механике (хотя, конечно же, я никогда не стану читать о квантовой механике). Вот последняя книга, которую я брала в руки, называется «Ярмарка тщеславия» Уильяма Теккерея. Это было почти год назад.

Дальше разговор заходит о футболе, и я вижу, как сияют глаза Ангела, когда он говорит об этом.

― В начале своего дворового футбольного пути я был голкипером, ― мы проходим мимо небольшого хозяйственного магазинчика, и Ангел засматривается на витрины. ― Когда стал постарше, начал играл в роли полузащитника, и, наконец, все закончилось, когда я был нападающим. Ну, а вообще, я был то там, то тут, ― он пожимает плечами.

Я задаю ему вопрос о том, кто его любимый футболист.

― Их несколько. Бэкхем, Роналдо, Торрес, из русских Акинфеев.

Я знаю только первых двух и Акинфеева.

― Из зарубежных футбольных команд я болею за «Реал Мадрид», а из русских за «ЦСКА».

Он смотрит на меня и смущенно улыбается.

― Видела бы ты себя сейчас со стороны, ― говорит он.

Я растерянно моргаю и встряхиваю головой.

― Извини. Просто футбол не моя тема, ― бормочу я.

― Понимаю, ― вздыхает он. ― Девчонки не любят футбол.

― Нет, не то, что я не люблю… Раньше я болела за «Зенит». Мой папа их преданный фанат. Был, ― добавляю тише. Потом его с головой поглотила работа. ― Со временем интерес к футболу остыл, в общем.

Он спрашивает меня, какие виды спорта мне нравятся. Я снова пожимаю плечами, и он начинает смеяться над этим.