Его звезда

Именно его присутствие радует больше всего, не букеты и подарки, которые до позднего вечера курьеры приносили от друзей, от сотрудников, партнеров. Дашка звонила, интересовалась, приду я к ним или нет, но услышав мой счастливый голос, все поняла без долгих объяснений, пообещав мне потом допрос с пристрастием. Звонила Алена, поздравляла, грозилась приехать ко мне на лето, я сказала, что не боюсь ее угроз и жду в любое время суток. Было приятно получить поздравления от ее родителей, теплые пожелание были искренними и звучали, как от родных людей.

Эмин наливает вина чуть-чуть мне, а остатки доливает себе в бокал. Улыбаюсь, посмеиваясь, беру свой бокал.

— Боишься, что пьяная буду приставать к тебе?

— А ты будешь приставать?

— Хочешь проверить?

— У нас свечки на торте не задуты. Потом можно и проверить.

— Хм, ты и торт, думаю это будет вкусно.

— Проверим? — Эмин встает с дивана, берет мою руку и тянет на себя. Я еле удерживаюсь на ногах, бокал опасно наклоняется. Он забирает его у меня из рук, ставит возле своего. Внезапно взвизгиваю, когда теряю твердость земли и мир переворачивается с ног на голову.

— Эй!

— Мы так быстрее окажемся на кухне, чем тебя дотащат твои пьяные ножки! — со смешком хлопает меня по заднице, несет на плече в дом.

— Эй, поставь меня на ноги! — бью его по спине кулаками, Эмин не реагирует. — Дикарь!

— Не забывай с каких я краев!

Фыркаю, терпеливо жду, когда дойдем до кухни. Усаживает меня на кухонный островок, встает между моих ног, придвинув за бедра к самому краю. Смотрим друг другу в глаза, его пылают страстью, этот огонь зажигает меня, желание отдаться этому мужчине здесь и сейчас прошибает меня до самых кончиков ногтей.

— Я хочу тебя! — шепчу, потянувшись к его губам, замирая в миллиметре от них.

— Здесь? — его дыхание опаляет кожу, не отвечаю, целую, обнимая его шею, прижимаясь к нему всем телом. Эмин гладит меня по плечам, стягивая лямки сарафана вниз, оголяя грудь. Вздрагиваю от прохладного воздуха и его горячих ладоней на своей обнаженной коже.

— Какая же ты красивая! — бормочет Эмин, склоняясь к грудям, вбирая в рот сосок, слегка его прикусывая. Опираюсь на руки, откинув голову назад, выставляя грудь вперед. Он находит сбоку молнию, расстегивает и стягивает с меня сарафан, гладит мои ноги, целуя колени, внутреннюю сторону бедер. Приподнимаю попу, снимает с меня трусики.



— Стелла… — хрипит Эмин, трогает меня пальцами между ног. Тело сводит судорога удовольствия от его ласк, ложусь на спину, выгибаясь от холодной поверхности, шире развожу ноги в стороны.

Теряю суть происходящего, полностью сосредоточившись на подкатывающих волнах оргазма. За эту ночь я еще не раз буду взлетать на самую высь этого наркотического ощущения, чем больше его получала, тем больше хотелось. Эмин не трахал меня, нет, он занимался со мною любовью, с нежностью и осторожностью вел по лабиринтам этого искусства под названием — крышесносный секс. Уставшая, но довольная до безобразия, засыпала с улыбкой у него на груди, поверив в иллюзию: вместе и навсегда.

* * *

Какого хера? Кто поставил будильник? Сегодня же вроде выходной еще. Недовольно открываю глаза, Эмин тоже шевелится, приподнимается, сонно трет глаза. Нахмурив брови, тянется к своему мобильнику, а я к своему. Блин, уже двенадцать часов. Хорошо мы вчера повеселились. Епт, моя и Эмина одежда, разбросанная на кухне, так там и осталась. Господи, что там подумала Галина Ивановна, увидев бардак? Мы ведь и до торта дошли в извращенной форме, свечку не задувала.

— Да, мама! — настораживаюсь, услышав к кому обращается Эмин. Нехорошее предчувствие узлом затягивается в груди. Я, к сожалению, не понимаю, о чем они говорят, потому что разговор ведется на чеченском языке, только уловила «Амина», как пощечина за то, что тут грешила с чужим мужчиной.

— Блять, — Эмин швыряет на подушку телефон, подрывается и начинает метаться по комнате в поисках своей одежды. Вспоминает, что тут его сумка, достает джинсы и свежую футболку.

— Стелла, посмотри в интернете, когда приземляется самолет из Грозного, который вылетел в одиннадцать утра, — скрывается в ванне, ни разу на меня не взглянув. Возмущенно уставилась на закрытую дверь. С какого перепугу я буду смотреть, когда там приземляется самолет с его женой! О том, что в Москву летит Амина, к гадалке ходить не надо.

— Ну? — выходит, вытирает лицо полотенцем, на секунду смотрит на меня тяжелым взглядом. Я задираю подбородок, не отвожу взгляд в сторону, хоть и хочется разрыдаться от обиды. Зло швыряет полотенце на кровать, сам смотрит расписание в телефоне. Без слов направляется к двери.

— Ты обещал мне поехать на кладбище! — ох, понимаю, что не надо устраивать истерику, но ничего не могу с собою поделать. Обида перерастает в ненависть на жизнь за то, что сначала вознесла меня к небесам, а сейчас безжалостно швырнула вниз, не заботясь о том, убьюсь я или нет.

— Изменились обстоятельства, — глаза сужаются, губы поджимает, всем своим видом показывает, что не потерпит от меня сцены. — Я потом заеду за вещами.