Эгоистичный ген

Аксельрод объявил о втором турнире. Он получил 62 заявки и снова добавил к ним стратегию “Случайная”, что в сумме составило 63 стратегии. На этот раз по причине, о которой я скажу позднее, точное число ходов за партию – двести – не было оговорено заранее. Мы снова можем выражать в процентах оценки от точки отсчета или же от результатов, получаемых при условии “Всегда кооперируйся”, несмотря на то, что определение этой точки отсчета требует более сложных вычислений и она уже не всегда равна 600 очкам.

Всем программистам, участвовавшим во втором турнире, были представлены результаты первого турнира, а также проведенный Аксельродом анализ того, почему “Око за око” и другие “добропорядочные” и “способные к прощению” стратегии получили такие хорошие результаты. Разумеется, участники турнира тем или иным образом должны были учесть эту информацию. На самом деле они разбились на две группы. Одни считали, что добропорядочность и способность к прощению, очевидно, давали шансы на выигрыш, и соответственно предложили “добропорядочные”, “способные к прощению” стратегии. Джон Мейнард Смит зашел так далеко, что представил всепрощающую стратегию “Око за два ока”. Другая группа исходила из того, что многие участники, прочитав анализ Аксельрода, предложат теперь “добропорядочные”, “способные к прощению” стратегии. Поэтому они представили “недобропорядочные” стратегии, пытаясь использовать в своих интересах этих предполагаемых придурков.

Однако недобропорядочность опять оказалась невыгодной. Снова стратегия “Око за око”, представленная Анатолем Рапопортом, вышла победителем (96 % от 600 очков). И еще раз “добропорядочные” стратегии в общем оказались эффективнее непорядочных. Все пятнадцать более эффективных стратегий, за исключением одной, были “добропорядочными”, а из пятнадцати, набравших меньше очков, все, за исключением одной, были непорядочными. Но хотя праведная стратегия “Око за два ока” выиграла бы в первом турнире, если бы участвовала в нем, она не вышла победителем из второго. Это объясняется тем, что во втором турнире участвовали более коварные стратегии, способные безжалостно наброситься на столь откровенного придурка.

Такой результат выявил одно важное обстоятельство, характерное для этих турниров: успех той или иной стратегии зависит от того, какие стратегии участвуют в турнире. Это единственный способ объяснить различие между вторым турниром, в котором “Око за два ока” заняла гораздо более далекое место в турнирной таблице, и первым турниром, в котором эта стратегия выиграла бы. Однако, как я уже говорил, эта книга не о том, сколь изобретательны программисты. Существует ли способ, позволяющий решить, какую стратегию можно действительно считать наилучшей в более общем и менее произвольном смысле? Те, кто прочитал предыдущие главы, уже готовы искать ответ на этот вопрос в теории эволюционно стабильных стратегий.

Я был одним из тех, кому Аксельрод сообщил о своих ранних результатах с просьбой прислать стратегию для второго турнира. Я этого не сделал, но высказал другое предложение. Аксельрод уже начинал мыслить в терминах ЭСС, но я счел это столь важным, что написал ему, предложив связаться с Уильямом Д. Гамильтоном. Аксельрод не знал, что Гамильтон в то время работал в одном с ним университете – Мичиганском. Они немедленно встретились, и результатом их сотрудничества оказалась блестящая статья, опубликованная в 1981 году в журнале “Сайенс” и завоевавшая премию Ньюкомба Кливленда Американской ассоциации содействия развитию науки. Помимо обсуждения некоторых восхитительно оторванных от жизни биологических примеров “итерированных парадоксов заключенных”, Аксельрод и Гамильтон дали, с моей точки зрения, должную оценку подходу в свете теории ЭСС.