Эгоистичный мем идеологии, 2020

В логике обобщенной феноменологической теории (Гегель -Гуссерль - Сартр) само существование социальных сетей или социального обмена можно объяснить драматургией вечной борьбы человеческих желаний, стремлением каждого из нас быть признанным Другим, стать ценностью для Другого. Можно назвать это борьбой за расширенную субъективность (от субъективного духа - к Абсолютному духу) или за прибавочную объективность.

Взгляд Другого, желание другого конструируют человеческую субъективность. Каждый из нас является продуктом «стадии зеркала», отражением окружающих людей и отношений. Отзеркаленная речь, жесты, манеры формируют нашу персону (этимологически persona - маска в театральном представлении). Но вопрос в том, как конвертировать этот искусственный «Я-субъект» в ценность для другого?

К сожалению, наша субъективность в чистом виде никому не нужна - даже близкие люди не воспринимают нас без редакторских правок (без вредных привычек и дурного характера, без плохого настроения и депрессий, заскоков, срывов). Безотчетно улавливая этот запрос Другого, мы шлем ему не знаки «индивидуальности», но коммуникативную демоверсию: начиная с приветливой улыбки и искусственно приподнятого настроения и заканчивая гипостазированными качествами «верности», «дружбы», «любви».

В терминологии Сартра это и означает конструирование «Я-объекта» как формы объективированной или экстимной субъективности:

Мое бытие-для-другого, то есть мой Я-объект, не есть образ, снятый с меня и обитающий в чужом сознании; это бытие совершенно реальное, мое бытие как условие моей самости напротив Другого и самости Другого напротив меня. Это мое внешнее-бытие.⁷⁸

Каждый из нас стремится отдать себя другому в качестве чистого объекта - смутного объекта желания, завидного объекта взгляда.

Сартр Ж-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000. С. 307.

В обстановке тотальной конкуренции предложений мы повышаем ставки и прямо отождествляем свою субъективность с набором наиболее котирующихся на рынке качеств - от стандарта фигуры

(«идеальная анатомия», как это называет Лакан) до ментального шаблона «романтического влюбленного», «неунывающего остряка», «доброго помощника»... Разумеется, такая вынужденная объективность становится продуктом того, что в философской

классике называется отчуждением:

Мое бытие-для-другого есть падение через абсолютную пустоту к объективности. И так как это падение есть отчуждение, я не могу сделаться для себя объектом, так как ни в коем случае я не могу отчуждать сам себя .⁴⁹

Именно здесь спрятан ключ к парадоксальному положению современного субъекта в структуре социальных сетей. Бросающаяся в глаза амбивалентность (периодические уходы и выключения из социальных сетей, сетования на обременительность онлайн-отношений) - это результат «падения в пустоту», отчаянной ставки на расширение своих объективных качеств при растущем ощущении отчуждения.

Забавно, что социальные сети наполнены «критическими» демотиваторами, которые размножаются методом бесконечных репостов и муссируют одну и ту же тему губительных последствий «болезни XXI века». Иронично, что эти обвинительные произведения анонимных авторов получают распространение именно в социальных сетях. При этом демотиваторы стилистически очень похожи, как будто нарисованы одной рукой. Я видел, к примеру, сотни вариаций с наркоманским шприцем и логотипом социальной сети. Эта фабричная стилистика и выдает в стихийном творчестве масс идеологический контент. И дело не в том, что демотиваторы заказаны и оплачены «сверху». Нет, это пример идеологии «снизу», которая организует общее векторное направление из одинаково заряженных частиц.

Пчелы против меда, демотиваторы против социальных сетей

Перед нами образцы эгоистичных мемов идеологии, авторство которых установить невозможно, да это и не требуется. Тут действует генеалогический принцип симулякра: копия копии копии. оригинал которой никогда не существовал.

Изобразительная клеточка с элементарным значением попадает в поле коллективного одобрения и размножается в благоприятной среде. Молчаливый запрос общего бессознательного откликается на предложение критического смысла. Включается «Ид-машина», улавливающая то, что носится в наэлектризованном социальном воздухе. Крутятся колесики агрегатов желания, поисковые роботы подсказывают, «что же, в самом деле, нам хотелось», маленькие эгоистичные мемы перемещаются на вершины топа.

Функция отбора и структурирования информации в сети напоминает фрейдовскую работу инстанции цензуры в продукции бессознательного. Так же, как в содержании снов, здесь осуществляется довольно тонкая, как будто ручная, работа. Наше бессознательно критическое отношение к социальным сетям приобретает в невидимой сетевой цензуре строго определенное идейное направление и эстетическую форму. Знакомые образы и сюжеты - в ассортименте.