Эгоманьяк

Я проверил циферблат часов. Опаздывает на двадцать минут. Она была сексуальна, и та маленькая часть, что еще осталась в моем сердце и была способна на сострадание, на самом деле сочувствовала ей и тому, как ее обманули. Но двадцать минут? Я зарабатывал 675 долларов в час. Я только что потерял 225, стоя перед долбаным полицейским участком. Еще раз взглянул на здание и уже собирался вернуться в свой офис, когда яркое пятно вынырнуло из-за угла.

Зеленый. Мне всегда нравился зеленый. А как он может не нравиться? Деньги, трава, те лягушки с выпуклыми глазами, за которыми я любил гоняться в детстве, но сегодня из простого «нравится» зеленый перешел в разряд фаворитов, когда я смотрел, как грудь Эмери подскакивала в ее зеленом свитере. К тому же у нее была еще одна особенность — красиво идти с этой пышной задницей.

— Прости, я опоздала. — Ее пальто было распахнуто, а щеки раскраснелись, когда она бросила быстрый взгляд на здание. Эмери выглядела иначе, чем предыдущей ночью. Ее длинные волнистые волосы были распущены, и солнце рисовало легкие блики золотом в медовых прядях. Она пыталась укротить их, когда говорила. — Я села не в тот поезд.

— Я как раз собирался уходить. — Я посмотрел на свои часы и увидел крохотные бисеринки пота в ложбинке ее груди. Прочистив горло, я подсчитал, как долго ждал. — Тридцать пять минут. Это будет около 350 долларов.

— Что?

Я пожал плечами, лицо осталось невозмутимым.

— Я зарабатываю 675 долларов в час. Ты вынудила меня потратить впустую больше получаса моей жизни. Так что это составляет 350 долларов.

— Я не могу себе позволить заплатить тебе. Я банкрот, помнишь? — Она сжала руки в негодовании. — Была обманута при попытке арендовать твой симпатичный офис. Я не собираюсь платить тебе такие деньги, потому что проспала.

— Расслабься. Я стебусь над тобой, — я прервался. — Погоди. Мне казалось, что ты села не в тот поезд?

Она прикусила губу, выглядя виноватой, и указала на дверь полицейского участка.

— Нам следует войти. Я и так заставила тебя долго ждать.

Я покачал головой.

— Ты солгала мне.

Эмери вздохнула.

— Прости. Я проспала, снова не могла уснуть прошлой ночью. Для меня это все еще ощущается как плохой сон.

Я кивнул и в нехарактерной для себя манере позволил ей соскочить с крючка.

— Идем. Посмотрим, есть ли хоть один гребаный шанс, что они поймают того парня.

Когда мы вошли в полицейский участок, дежурный разговаривал по телефону. Он улыбнулся и показал два пальца. После того как закончил говорить звонившему о том, что проблемой украденных из супермаркета рекламных листовок должен заниматься инспектор почтовой службы штата, а не полиция Нью-Йорка, он протянул руку, опираясь на стойку.

— Дрю Джаггер. Что привело тебя к отбросам? Прогулка по трущобам?

Я улыбнулся и пожал его руку.

— Что-то типа того. Как дела, Френк?

— Никогда не был счастливее. Захожу вечером домой и не снимаю обувь, оставляю открытой крышку унитаза после того, как помочусь, и использую бумажные тарелки, так что ничего не нужно мыть. Жизнь в одиночестве хороша, мой друг.

Я повернулся к Эмери.

— Это сержант Френк Карузо. Он держит меня в курсе того, как сменяет жен. Френк, это Эмери Роуз. Ей нужно написать заявление. Махони сегодня на месте? Может, он сможет ей помочь.

— Он будет отсутствовать несколько недель. Подвернул лодыжку, преследуя взломщика. Но я гляну, кто на приеме, и дам кого-то толкового. Что случилось? Семейная проблема? Муж устроил ей тяжелые времена?

— Ничего подобного. Эмери необычная жертва. Она арендовала помещение в моем здании несколько недель назад.

Френк присвистнул.

— Помещение на Парк Авеню. Симпатично и дорого. Ты одинока, милая?

— Старик, ты не извлек свои уроки?

— Что? У меня были только страшные разведёнки. Может, в этом проблема?

— Абсолютно уверен, что эта проблема не твоя.

Френк отмахивается.

— Так в чем проблема? Арендодатель не дает жизни или что?

— Она арендовала мое помещение за две пятьсот в месяц. Заплатила вперед десять тысяч. Проблема в том, что она сняла его не у арендодателя. Была обманута кем-то, выдающим себя за агента по недвижимости, пока меня не было в городе, а в офисе велся ремонт.

— Две с половиной тысячи в месяц. За твое здание?

— Она из Оклахомы.

Он посмотрел на Эмери.

— В Оклахоме не играют в Монополию? Не смогла понять, что Парк Плейс был в пять раз дороже Прибалтийской?

Я прервал заумную задницу-сержанта до того, как он даст Эмери почувствовать себя еще хуже, чем было до этого. В конце концов, я высмеял ее решение тем вечером, когда она удивила меня таким неожиданным приветствием дома. Этого было достаточно. Френк дал ей какие-то бланки для заполнения и отвел в кабинет, где мы могли подождать. По дороге туда я остановился поговорить со старым другом, и Эмери уже почти закончила с формами, когда я присоединился к ней.

Я закрыл за собой дверь, она посмотрела на меня и спросила:

— Ты занимаешься уголовными делами?

— Нет. Только семейными.

— Кажется, каждый коп тебя знает.