Егор Летов и группа «Гражданская оборона»

Никакого “юного Октября впереди” нет и в помине. А есть песня из “Кортика” – про пулю, которая “знает точно, кого она не любит”. Есть Высоцкий с нечасто вспоминаемым “Белым безмолвием”. “На всю оставшуюся жизнь” и “На дальней станции сойду”. Песня трубадура из мультипликационных “Бременских музыкантов”. “Каравелла”, “Красный конь” и заглавный “Звездопад”. А в качестве коды – инструментальная тема Эдуарда Артемьева из “Своего среди чужих”.

Десятилетней давности интервью журналу “Контр Культ Ур’а” (взятое, как впоследствии выяснилось, самим Летовым) заканчивалось утверждением: “А насчет духа, то он ведь всегда и везде, ничего ему не сделается, если где-то убывает, то где-то и прибавляется, и я знаю, что оно есть и там все наши – и художник Пурыгин, и скульптор Сидур, и режиссер Параджанов. И я там, а вы – здесь. Счастливо оставаться”. С того времени много чего успело “случиться и получиться”: прошла целая эпоха 90-х, за которую Летов с завидной последовательностью не уставал себе противоречить. Но те давние слова были произнесены и напечатаны как будто специально для того, чтобы, дождавшись своего часа, стать самой емкой и точной рецензией на “Звездопад”. Список творцов, названных Летовым (тогда еще однозначно воспринимаемым большинством в качестве радикального нонконформистского гуру), теперь не кажется странным. Кичевые мистерии Параджанова, эксперименты с архаическими формами у Сидура (кстати, один из скульптурных его циклов назывался “ГрОб-арт”), блаженный наив Пурыгина на самом деле оказались для Летова самыми заветными и близкими. Не случайно в оформлении обложки “Звездопада” использованы картины югославских примитивистов знаменитой Хлебинской школы – Михая Доскалу, Матия Скуржени, в первую же очередь гениального Ивана Генералича. В советские времена альбомы югославских самоучек были непременным атрибутом библиотеки любого мало-мальски “культурного” дома. Сегодня про этих художников немного кто помнит, но их красные быки, огромные подсолнухи и дома-гнезда остались в подсознании образами смешной, нелепой и трогательной гармонии.