Эй, Микки! (СИ)

— Да мне надоело! – повышает голос Йен, отшвыривая в сторону вилку. – Надоело делать вид, что между нами ничего нет, мне хочется послать в пизду эту корпоративную этику. Как я вообще должен скрывать свои постоянные стояки, когда у тебя, блядь, эти порнушные брюки…

— Которые? – зачем-то уточняет Микки.

— Все! – рявкает Йен. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – мягче добавляет он. – Ты мой начальник. Я твой подчинённый. И да, дома, конечно, всё наоборот…

Он многозначительно умолкает в ожидании, видимо, реплики Микки, но он молчит, только улыбается. Никто и никогда раньше за него не переживал. За него и за то, как он выглядит со стороны. И на самом деле это пиздец как странно, но Микки дохера доволен. А Йен злится, глядя на его довольную физиономию.

— Остальным корпоративная этика не мешает, – дёргает плечом Микки, не давая Йену сказать, а он явно хочет высказаться.

— Может, это потому что у нас парочек нет в офисе? – саркастично уточняет тот.

— Ну да, парочек нет, – кивает он, – Кев, Ви и Светлана уже почти год живут втроём.

Йен сводит брови и, кажется, зависает, но после паузы всё же подаёт голос:

— Что?

— Оглох? – заботливо интересуется Микки.

— Да не пизди, – одновременно с ним недоверчиво тянет Йен. – Откуда тебе знать.

— Так они не прячутся.

— Я не знал!

— Хотел бы я быть на твоём месте.

— Но Ви лучшая подружка Фионы!

— Хорошая из твоей сестры подружка, что я могу сказать.

Йен буравит его взглядом, пока он допивает кофе и отставляет чашку в сторону. И открывает уже рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, но стук в дверь мешает.

— Явно Мэнди, – закатывает глаза Микки, но открывать не идёт, вместо этого наливает себе ещё кофе.

Йен дёргается в сторону выхода, когда стучат второй раз, но косится на Микки и остаётся на месте. Не то чтобы Микки ему запрещал, нет, он об этом даже не думал. Просто Галлагер то ли ещё не обжился, то ли хер разбери, в чём там дело. Дверь открыть он не может, а вот неловко елозить на стуле и бросать на Микки виноватые взгляды – это пожалуйста.

— Да иди, иди, открывай, – не выдержав, разрешает он.

— А ты уверен, что…

— Валяй, – торопит Микки.

Йен тут же слетает со стула, и Микки ничего не остаётся, кроме как прислушиваться. Вот открывается дверь, вот они верещат так радостно, будто не виделись лет десять, а вот оба вваливаются на кухню, и Мэнди трясёт головой, осыпая Микки колкими брызгами растаявшего снега.

— Блядь! – выругивается он и отряхивается. – Ты нахера тут?

— Пришла напомнить тебе, неблагодарная мразь, о твоих планах на сегодняшний вечер, – язвительно отзывается она и плюхается на стул Йена. – С тебя станется забыть.

— Я бы с удовольствием, но вот этот не даст.

— Не даст тебе, если ты не пойдёшь? – ухмыляется она и, отобрав у Микки чашку, отпивает кофе. – Или кончить тебе не даст? Ой, не ебу, как это у вас называется.

— Личным пространством, – услужливо подсказывает Йен, и Мэнди недоверчиво смотрит на него.

— Микки не идёт тебе на пользу.

— А тебе на пользу не идёт недотрах, – ворчит Микки, и она пихает его локтем.

— Я почти готова вычеркнуть тебя из списка приглашённых.

— Ну нет! – тут же возмущается Йен. – Зачем ты это сказала? Посмотри, у него уже надежда в глазах! Ты вообще знаешь, чего мне стоило его уговорить?

О, Мэнди этого никогда и не узнает. Зато Микки в курсе. В курсе, что Йен вошёл во вкус и теперь сам постоянно тянется за коробкой на верхней полке шкафа, чтобы освоить что-нибудь новенькое. Кляпы ему не зашли, причём ни в каком виде и ни на одном из них, зато анальные шарики, к удивлению Микки, приглянулись. Если поначалу у него был какой-то странный пунктик на неиспользование тех игрушек, которые мешают ему чувствовать Микки, то сейчас всё уже стало совсем иначе.

Микки это устраивает. А с кляпами они ещё разберутся.

Мэнди болтает, и болтает, и болтает, и никак не может заткнуться, он её уже даже не слушает, да и Йен откликается довольно вяло, а минут через пять и вовсе не выдерживает:

— Тебе на работу не пора случайно? Готовиться к вечеру, например.

— Точно не идёт на пользу, – безапелляционно заявляет она, но встаёт.

— Я сегодня подыщу тебе кого-нибудь, кто так же не пойдёт на пользу тебе, – подмигивает ей в ответ Йен, и Микки с трудом прячет улыбку.

Когда он там беспокоился, что эти двое объединятся против него?

Ха.

Так ей и надо, пожалуй.

*

— Только не говори, что собираешься идти в чёрной рубашке, – настораживается Йен, входя вечером в спальню. Микки продолжает молча застёгивать пуговицы. – Микки? Почему ты молчишь?

— Сам сказал не говорить, – отвечает он и проводит рукой по волосам.

— Да ты шутишь.

— Точно. Потому что я тот ещё ебучий шутник.

— Я же просил надеть что-нибудь другое!

— Что? – загорается Микки, оборачиваясь к нему. – Что? Свитер с оленями? Колпак Санты? Что я должен надеть? Завали, Галлагер. Я и так повёлся и повесил на окна эти долбоебические гирлянды! Продолжишь меня ограничивать – съебёшься отсюда раньше, чем успеешь произнести кличку главного оленя Санты.

— Рудольф, – торопливо тараторит Йен и под подозрительным взглядом добавляет: – Просто проверил.