Эй, Микки! (СИ)

— Проверил, насколько сильно тебя нужно пнуть, чтобы ты долетел до двери?

— Да ладно, Микки, – мягко зовёт тот и подходит ближе. – Тебе идёт чёрный, но ведь сегодня Рождество. Может, хоть что-нибудь…

— Йен.

— Ну хоть еловую ветку в карман сунь! В нагрудный, Микки, а не на заднице. Я не собираюсь потом зализывать ссадины от иголок.

Микки только хмыкает, потому что знает точно: если понадобится, Йен сделает что угодно и не будет ни думать, ни спрашивать. Просто сделает.

По-прежнему препираясь, они выходят из дома и садятся в такси. До Петли максимум минут десять езды, хотя сегодня на улицах столько народу, что проще, наверное, было бы идти пешком. Гуляющие бродят по улицам, игнорируя сигналы таксистов, и у ресторана машина останавливается только через сорок с хером минут.

Если бы Микки ехал один, он бы уже сто раз взбесился. Но с Йеном – по-другому.

Мэнди в блестящем тёмно-зелёном платье курит у входа.

— Сколько раз успели потрахаться в такси? – едко уточняет она, когда Йен наклоняется, чтобы чмокнуть её в щёку.

— Шесть, – коротко отзывается он и подмигивает, – нам много не надо. Ну ты же помнишь: сунул, кончил, все дела.

— Долбоёб злопамятный!

— Ага, – радостно щерится он и входит в ресторан.

— Я думал, ты хоть в Рождество будешь меньшей сучкой, но не сложилось, да?

— Без шансов, – соглашается Мэнди и подставляет щёку. – Это для меня слишком.

Конечно, это для неё слишком, Микки знает. Слишком уж много у них общего. Раньше они цеплялись друг за друга так, будто были последней надеждой на спасение, а сейчас…

— Извини, – искренне говорит он, забирая у неё сигарету и затягиваясь.

— За что? – хмурится она.

— Я тебя кинул.

Мэнди криво улыбается и едва успевает подхватить сползающее с плеча пальто.

— Да ладно. Ты мне ничего не должен. А даёшь всё равно больше, чем те, кому до этого реально должно быть дело. – Она хмыкает и после паузы добавляет: – Мы с тобой вроде как брат и сестра, да? Пиздимся до крови то друг с другом, то вместе против остальных.

— Никогда не хотел иметь сестру.

— А я всегда хотела нормального брата.

Они молча докуривают сигарету и тоже входят в ресторан. Зал украшен гирляндами и шарами, в углу стоит ёлка, негромко играет музыка. Микки бегает глазами по залу в поисках Йена и неожиданно для самого себя видит его выходящим из распашных дверей кухни – в белом фартуке и подносом в руках. И оленьими рогами на голове, конечно, как же без этого. Мэнди смеётся, видя его, а Микки только качает головой.

К десяти за столом оказывается человек тридцать, он не считает, но где-то около того: персонал ресторана и их семьи. Более разномастной компании Микки видеть ещё не приходилось: хозяин ресторана, у которого из-под рукава простого свитера выглядывают часы за десятку тысяч баксов, подкладывает картофельное пюре сидящей напротив официантке, пока шеф-повар объясняет своей соседке, как приготовить курицу так, чтобы она получилась сочной.

Микки вдруг ловит себя на мысли, что, кажется, никогда не встречал Рождество.

— Ты же помнишь, – вдруг оказывается у его уха Йен, – что мы здесь ненадолго, потому что Фиона позвала нас к себе? Там она с Джимми, Карл девчонку привёл, кажется. Ну и наверняка позже будут Кев и Ви. Со Светланой, видимо.

— Твоя семья и половина нашего офиса. Охуенная компания.

— Да будет классно! – дёргает его за плечо Йен. – Ви крутая.

— Ты утром говорил что-то про корпоративную этику. Жить со мной и работать тебя не устраивает, а встречать Рождество с Ви – в порядке вещей?

Йен замирает на месте с открытым ртом и хмурится.

— Не смотрел на эту ситуацию под таким углом.

— А стоило бы.

Йен не спорит. Да и вообще становится уже не до болтовни, потому что с каждым тостом за столом становится всё шумнее и шумнее. Кто-то постоянно встаёт танцевать, кто-то приносит ещё шампанского, и в какой-то момент Йен утаскивает из-за стола и Микки.

— Куда?

— Важное дело, – коротко отвечает тот, останавливается и, задрав голову, делает ещё шаг в сторону. – Вот, отлично.

— Да чт…

Договорить ему никто не даёт: Йен вдруг впивается в его рот таким голодным поцелуем, что у Микки на секунду мелькает мысль, будто тот и вправду собрался его сожрать. Он сначала теряется, потом слегка касается языком нижней губы Йена, а потом отстраняется и прищуривается:

— Что это, блядь, было?

— Омела. Но вообще на Мэнди залип сын шеф-повара, – охотно поясняет Йен. – Она вошла в зал с тобой, поэтому он думает, что вы пара. Нужно было намекнуть, что нет.

— Ну я даже не знаю, понял ли он твой намёк, – саркастично замечает Микки. – Он был таким тонким.

— Отъебись, – шутливо пихает его Йен.

— Это вот он? – приглядывается Микки, глядя на Мэнди, к которой с фужером подсаживается какой-то кудрявый блондин в костюме.

— Ага.

— С чего ты взял, что он сын шеф-повара?

— Вряд ли бы он стал называть отцом чужого мужика, м? Я тут вообще много выяснил, пока ты яйца на улице морозил. Кстати, надеюсь, они в порядке?

— Мудила.

— Нет, я серьёзно.