Эйфория (СИ)

Мой мир разлетелся на осколки, когда я открыл запретную коробку и взял очки с тубой. Меня тащат в мою могилу и к моему року, а я не увижу этого, не остановлю этого: я уже так глубоко, что забыл о свете солнца — знаю лишь тени, что так крепко вцепились когтями в мою кожу, что стирают мой разум.

Не осознав как, агент обнаружил себя около единственной спальни в квартире. Она была скромной и тесной, едва достаточно большой для того, чтобы передвигаться в ней. УРС не откопало ничего, даже отдалённо равного находкам в гостиной и кухне.

Единственная кровать была расположена параллельно окну. Перед ним трепетали (в результате какого-то иного, необнаруженного сквозняка) тонкие, полупрозрачные занавески: их мирные колыхания были единственным движением во всей покинутой квартире. Каким-то тривиальным образом волнение обеспокоило Нормана. Он испустил другой магнетический импульс из своей перчатки, охотясь за информацией — информацией о том, кем Эббот был обманом вовлечён в помощь в доках, либо куда он теперь сбежал. Подошло бы что угодно: записка, штраф за парковку, квитанция. Но ничего не было.

Господи Иисусе… ничего, ничего! Почему эта квартира такая чертовски чистая?

Он импульсивно ринулся мимо кровати к шкафу и рывком распахнув его принялся перерывать рубашки и брюки, висящие внутри, пока они не были свалены в кучу на полу, но обнаружил лишь слабые следы ДНК в виде пота на нейлоновых воротниках.

Его работой было развеивать тень, находить застаревшую грязь, которая непременно скапливалась под ногтями пальцев всех, неважно как усердно их драили, но здесь икать было нечего. В прикроватных ящиках — ничего, за исключением старой ручки. В ванной комнате — лишь бритва и зубная щётка. Ещё отпечатки пальцев. Не было и следа счетов, свидетельств о рождении или чего либо ещё, что нормальный человек может где-нибудь хранить. Норман никогда прежде не видел дом нарушителя закона таким скрупулёзно опрятным. И всё же ему удалось заставить его двигаться дальше, потому что было что-то в грязи под водой с мылом, в стенах, покрытых никотиновыми пятнами – притаившаяся подсказка о сигаретном дыме – и в обыденной, смутно отдающей плесенью мебели. Квартира напоминала гостиничный номер: наскоро вычищенный, с насильно приданным видом стерильности, но, если копнуть глубже, неспособный поколебать извечное ощущение грязноты. Где бы ни были секреты этого мужчины — они были не здесь. С агента было достаточно.

Я обыскал всю проклятую квартиру. Свою часть я выполнил.

Таковым был вывод: Эббот окончательно исчез, и всё, что он теперь мог сделать, — ждать и молиться о возвращении беглеца на Массачусетс Авеню. И вновь их расследование иссякло, словно река, иссушенная полуденным зноем.

— Что поделать, — произнёс Норман утомлённо, когда потащился обратно ко входной двери. Он был в слишком плохом расположении духа, чтобы возвращаться сегодня в офис. Может быть, в какой-то момент за время прошедших нескольких дней он упустил некие улики, которые казались вероятными, принимая во внимание его неподконтрольное состояние разума, или же дело нуждалось в пересмотре под другим углом, что вплоть до настоящего момента не приходило ему в голову: как бы там ни было, сейчас пора было отправляться домой. Молодой человек неохотно признал, что больше ничего не мог сделать, для начала не выспавшись хорошенько и не попытавшись проветрить свои мозги. Уходя, он закрыл дверь квартиры.

Джейден покинул здание и направился к машине, несмотря на то, что его ноги казались ему бетонными. Было четыре часа, но покрытые грозовыми тучами небеса душили город, вынуждая садистский мрак быть таким абсолютным, что Норман почти верил в то, что пока он был внутри дома, ночь по ошибке опустилась на землю. Фонари уличного освещения уже зажглись: они создавали правильной сферической формы лужи из бронзы в тусклом окружении, подобно бледным репликам настоящего солнца.

Он поехал домой, пытаясь не признавать наличия в кармане своей куртки клокочущего пузырька с наркотиком. Молодой человек оставил машину на парковке снаружи жилого здания и направился внутрь, шоркая ногами и уставившись глазами в пол. Он хотел лишь улечься и пить до тех пор, пока не заснёт, но было похоже, что судьба припасла для него кое-что другое. В то время, как он приближался к двери своей студии, его взгляд сфокусировался на квадратном листе, расположенном почти под дверью.

Норман прочистил горло. Огляделся. Он присел на корточки, чтобы взять предмет, и удерживая его в согнутой руке, пока отыскивал ключи, понял, что это пакет, завёрнутый в дешёвую коричневую упаковочную бумагу. Войдя в тёмное убежище, коим был его дом, он закрыл дверь и включил слепящее освещение.

С небольшой тревогой, ключи были брошены и загремели от столкновения со стеклянной поверхностью. Джейден был занят тем, что глазами и руками исследовал прочную упаковку.