Эйфория (СИ)

Беседа подошла к концу. Агенты разошлись, вежливо прощаясь друг с другом, направляясь каждый своей дорогой. Норман не сводил глаз с пластикового стаканчика в своих ладонях, пока кофе выдавалось непривлекательной коричневой струйкой. Когда ёмкость наполнилась, он сунул одну руку в карман и зашагал обратно к кабинету неспешной походкой. Снова она была там — нехватка ментальной активности, заставляющая неметь тело, белая вьюга в его сознании. Он прошёл мимо окна и увидел апатичную массу серого неба, не воспринимая её. Хотя Джейден и не мог признать этого тогда, но если бы был способен, он осознал бы, что такое состояние его разума было последствием его собственного добровольного молчания и упрямого отказа принять всё то, что случилось с ним за прошедшие несколько дней. Будто бы его разум обрушивался сам на себя, продолжая играть в шарады, систематически отрубая свои области.

Норман вошёл в кабинет. Тогда он увидел её, и был способен проникнуться всею ею, стоящей прямо впереди, повернувшись спиной так, что была видна её длинная шея, и когда услышала, как захлопнулась дверь, она обернулась к нему лицом. В её глазах промелькнуло и затем было подавлено удивление. Это была единственная непроизвольная реакция, которой было позволено так внезапно подкрасться со спины. Конечно она ждала его, зная, что его прибытие было гарантированно временем, гадая, что могло послужить причиной подобной задержки.

— Пришел, — произнесла она бесхитростно.

— Извини, опоздал, — ответил он также просто.

Её челюсть немного дёрнулась, а затем она кивнула. В бесконечно малое мгновение нечто проскользнуло между ними: соглашение разумов, что было сильнее любого выраженного словами договора по его негласной природе, простое, но одновременно предельно благоразумное и логичное в своей взаимовыгодности. Они не станут вспоминать о случившемся в квартире три ночи назад. Даже если бы он всё ещё мог чувствовать вкус её губ на своих губах, даже если бы она помнила то, как настойчиво прижималась его кожа к её. Ни один из них не хотел, чтобы его постыдное чувство было выужено из глубин. Будучи признанным, оно росло бы, и они не имели ни малейшего понятия, как бы управились с ним. Но этот момент был так силён от того, что был исполнен так тонко, от того, что ни сказав ни слова, оба наверняка знали, о чём думал другой, и от того, что для них обоих бессловесное соглашение было более обязывающим, чем какой-либо юридический договор.

— Теперь, когда вы здесь, агент Джейден, мы должны вернуться к материалам дела, — её голос был словно стекло, пытающееся преломить оттенки эмоций.

Он знал, что она имела ввиду.

Верно, обратно к делу.

Потому что их зацепки иссякли, и всё, что им осталось — начать с чистого листа.

Норман сел за стол, пока она собирала разнообразные бумаги. Она развернула свой стул передом к нему так, чтобы между ними было сдержанное, профессиональное расстояние и тоже села; её лицо было строгим, ничего не выражало, а то золотое сияние в её глазах, присутствие которого он когда-то вообразил, теперь погасло, рассеялось, исчезло.

— Давайте ещё раз пробежимся по делу, сначала. Мы можем прояснить наши головы и добиться свежего взгляда на вещи.

Он сидел, пока она говорила. Иногда она могла передать ему бумаги, и он сухо смотрел на них, принуждая себя к этому. Донахью прошлась по всем пунктам, по каждой возможной улике или зацепке, каждой частице информации, что смогла выудить из раздутой базы данных ФБР, вспомнила всё с самого начала, с того самого момента, когда Форрестер передал материалы дела в протянутые в ожидании руки Нормана. Он закрыл глаза и попытался сфокусироваться. Ещё раз, о чём было дело? Это было несколько дней назад, а казалось, что прошла целая жизнь.

Нарко-контрабандисты и героин. Танкер из Китая.

Ум притупился от его собственных внутренних блокад.

Голос разрезал дымку вязких мыслей:

— Агент Джейден, вы слушаете?

Он снова открыл глаза и сфокусировался на ней, сидящей напротив него: её взгляд прошивал его, словно пули, видя сквозь всю его ложь, зная больше, чем следовало.

— Извини. Думаю, мне нужно немного воды, — он собрался встать.