Эйфория (СИ)

Она закрыла за собой дверь. Сейчас дождя почти не было слышно. Норман сделал глубокий вздох и окинул взглядом комнату. Он всегда полагал, что есть несколько вещей, более удручающих, чем номера мотелей. Было обидно, что его работа вела к ним с неизменной частотой.

У подножья его стула лежала дамская сумочка. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что она должна была принадлежать Мелиссе. Она была открыта, и он мог видеть торчащий из неё телефон.

Он встал и открыл дверь, чтобы окликнуть свою напарницу, но её парковочное место уже было пустым. Капли воды сочились с навеса перед ним. Бежали облака, а небо сияло обещанием солнечного света. Он нигде не видел Донахью.

Норман вернулся в номер и закрыл дверь. Он вновь сел на промокший стул. С минуту он пялился на свои руки, пытаясь силой воли заставить головную боль уйти. Это не работало, и вместо того, его взгляд упал на сумку у его стоп. Прежде чем подумал о том, что делает, он наклонился и стал рыться в её содержимом.

Компактное зеркало. Какой-то бальзам для губ. Его пальцы легко касались очертаний предметов, что он находил внутри. Затем он ощутил что-то твёрдое и большое, на ощупь будто сделанное из пластика. По какой-то причине он вытянул это и взял в руки. Оно мрачно сияло в тусклом свете. Это был диктофон.

Он немного отмотал назад, а затем нажал на кнопку воспроизведения.

— Три машины. Не хочу делиться своими мыслями по поводу того, кто это мог быть. Прозвучит слишком безумно, — его голос трескуче доносился из пластиковых колонок, как будто издалека. Это было вчера. Он хорошо помнил.

— Как давно ты здесь сидишь? — это была Донахью, её голос звучал громче и твёрже, чем его собственный.

— Не уверен, некоторое время. Пожалуйста…

Он перемотал дальше.

— Не важно. Он был на грани последние несколько дней, издёрганный, и не горел желанием отвечать, когда я «прощупывала» его. Его глаза часто наливаются кровью, и у него периодически бывают нервные тики. Я пыталась получить от него ответы, но не думаю, что на данный момент он достаточно мне доверяет. По факту, я не знаю, что мне думать…

И снова он перемотал плёнку.

— …агент Донахью. Я веду запись моего расследования, касающегося агента Нормана Джейдена. Мне надлежит разузнать о нём больше и, если будет возможно, подтвердить или опровергнуть связь Джейдена с запрещёнными веществами, а также то, какое влияние это оказывает на его работу. Как на его этику, так и результаты. Надеюсь предоставить отчёт…

Его большой палец нажал на кнопку паузы, с силой. Остальная часть его руки тряслась.

Что-то навроде яда брало верх. Он чувствовал, как оно червём ползло от его висков, проедая свой путь вблизи от его мозга. Уже некоторое время это не ощущалось настолько скверно. Его усики распространялись дальше вниз по позвоночнику, в его грудь, по его предплечьям, пока он не осознал, что швырнул диктофон через всю комнату. Он непринуждённо лежал на ковре, его кнопки по-прежнему мерцали чёрным. Кнопки, теперь с отпечатками его пальцев на них — там, где прежде были её.

Он захотел бросить и стул тоже, но у его мозга была идея куда лучше. Вместо этого он снова сел и зарылся руками глубоко в карманы. Его пальцы вцепились в гладкую поверхность той волшебной, маленькой тубы, а затем высвободили её из её тёмного заключения.

Норман поднёс пузырёк к носу. Он почувствовал краткую искру сожаления, но прежде чем как следует осознал её, уже вдыхал.

Было слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно и слишком много времени прошло с момента этого осознания.

Комната перед ним удлинилась. Он закрыл глаза. Его пульс замедлился до неспешного темпа. Червь в его голове затих и был спокоен. Он медленно выдохнул, ощущая, как его лёгкие сжимаются в своей клетке из рёбер, рядом с его умиротворённым сердцем.

Он знал, что вскоре – рано или поздно – она вернётся. Его пистолет был на столике позади него — там, куда он положил его ранее, на расстоянии вытянутой руки. Он будет готов.

Время текло, словно год, словно мгновение ока.

Наконец Джейден услышал цоканье каблуков по металлической лестнице снаружи. Оно приближалось.

Он по-прежнему сидел на влажном стуле, закрыв глаза. Но он слушал.

Грохот у двери. После звук пластиковых пакетов, шелестящих от соприкосновения друг с другом, затем замок, щёлкнувший открываясь и Донахью, входя говорящая:

— Я вернулась…

Прежде чем она успела договорить, он развернулся в её сторону с пистолетом. Он держал его двумя руками и целился ей прямо между глаз, точно так, как его и учили. Она остановилась, не закончив шаг. Её глаза были золотыми от замешательства и страха. Его руки лишь немного дрогнули.

В комнате повисла гробовая тишина.

Она позволила своим глазам исследовать комнату. Они поймали вид полотенца на спинке стула, беспорядок на кровати, её забытую сумочку, диктофон в углу, и Мелисса пришла к некоему мрачному заключению.

— Кто ты, агент Донахью? — произнёс Норман. Он отчаянно пытался скрыть дрожь в своём голосе, но ей способствовал триптокаин.

Мелисса сделала несколько вдохов, чтобы обрести уверенность.