Эйлин, Эллочка, Элька (СИ)

— Александр Сергеевич, это мой сын, Северус Тобиас Принц. Северус, это Александр Сергеевич, он знаменитый магозоолог и директор заповедника волшебных животных в другом магическом государстве.

Мужчины внимательно смотрели друг на друга. СанСеич — с интересом и лёгкой улыбкой, Северус — хмуро, но с любопытством. Он не очень любил новых людей, но тут целый директор волшебного заповедника! Затем Шурик протянул сыну руку, и тот пожал её как взрослый. Лёд треснул. Мы сели, сын забрался ко мне на колени и предсказуемо засыпал гостя вопросами. Какие животные живут в заповеднике, и есть ли там море? А может ли Птица Рух поднять собаку? А корову? А домовые эльфы у него есть? Как нет? Почему? Кто такие домовые, и чем они отличаются от эльфов? Шурик отвечал односложно, но с улыбкой. Когда сын чуть выдохся, я успела вклиниться:

— Север, хватит, Александр Сергеевич ещё не ужинал. Иди, достраивай башню, я через часик приду, посмотрю, что ты построил.

Сын состроил жалостливую мордашку, понял, что не проканает, и со вздохом поплёлся по лестнице наверх. Хотя надолго его не хватило, и на последние ступеньки он уже взлетал.

— Где ты так научился общаться с детьми? — Этот вопрос волновал меня практически весь разговор, в который я не вмешивалась.

— Экскурсии, — односложно ответил он. — У нас раз в месяц программные школьные экскурсии, ещё бывают заказные от частных лиц. Я привык.

Никогда бы не подумала, что в заповедник волшебников могут водить как в зоопарк. Хотя почему нет? В Хогвартсе вон, были уроки ухода за волшебными существами. Почему не проводить в рамках подобных уроков ознакомительные вылазки в места обитания живности? Теперь понятно, почему сынуля не утомил гостя. Толпа школьников похуже одного егозы-четырёхлетки.

— Сын на тебя похож, — сказал Шурик.

— И на муженька бывшего, чтоб ему всю жизнь икалось, — ответила я. И предложила — Давай за знакомство?

Гость хмыкнул и набулькал нам в бокалы на два пальца. Мы пригубили, закусили — он сыром, я лимоном. Вкусно…

— Не врёшь, слишком много в тебе от моих соотечественников. Но от этого как-то, брр, аж мурашки. Невероятно это всё переселение душ!

— Невероятно, Шура, поднимать с помощью палки предметы в воздух, грязь испарять и раны заращивать, — ответила я. — Ты колдун, Шура, как для тебя вообще может существовать понятие невероятно? Вот у тебя в заповеднике условно-несуществующие животные есть?

— Есть. Кот Чеширский, в горах живут Йети, только они невидимые. Жар-птица есть.

— Вот, я тоже такое несуществующее животное. Чем мой случай удивительнее остальных? Твои животные, почему они в заповеднике?

— Их уничтожат, — голос Шуры стал глухим и злым. — На ингредиенты разберут, или сами вымрут из-за херовой экологии. Им осталось не так много места на земле. А Лукоморье огромное. Там есть разные климатические зоны, и пределов у него нет. Чем больше волшебных зверей будет в Лукоморье обитать, тем дальше оно расширится, и больше новых видов мы сможем туда подселить или вывести. Мой друг, Ньют, из ваших, англичан. Очень мужик толковый. Тоже спасает, как может, животных. Он их в своём чемодане носил. Сил вбухал немеряно, создал огромный пространственный карман и спасал. Как мог. А потом мы познакомились, он увидел Лукоморье и выпустил их. Всех! Теперь они могут бегать, летать, вить гнёзда, и они свободны! И с нас ничего не взял, не потребовал взамен, кроме возможности навещать. Вот так вот.

Я смотрела на этого хмурого человека, на то, как он преображается, как горят его глаза. Как он сжимает кулаки и пылко вещает. И я поняла, что сделала правильный выбор. Как бы там не сложилось с замужеством и неустойкой. Но я точно уеду с ним. Мне жизненно важно увидеть Лукоморье, побывать там и стать свободной.

В бутылке уменьшалось количество коньяка, а мы всё говорили. Про мою жизнь-жестянку, про его семью и братишку, которого он очень любил. Про дурацкие традиции волшебников. Про Машку и её судьбу. Как оказалось, в этот раз Шура твёрдо настроен жениться. Но не так, когда обе невесты вынуждены идти на брак под гнётом обстоятельств. Затея с фиктивным браком ему не нравилась, но он был готов помочь, свобода и стремление к ней — это то, что он был способен понять. И я проникалась к нему всё большим уважением. Расстались мы довольные друг другом. Он обещал переговорить с Машей и предложить ей помощь с возвращением на родину, также уточнить все нюансы по поводу брачного соглашения и нашего с сыном выезда за границу. Тут могли возникнуть сложности. Со словами: «Не дрейфь, мать, всё будет хорошо!» — гость ушел камином.

Я же оставила на столе недопитый коньяк и поднялась к сыну смотреть на башню. Потом читать сказку, конечно же, про волшебных животных. Потом долго стояла под душем. В голове приятно шумело и немного тянуло в сон. Хотелось немного отдохнуть. Я взяла в библиотеке какой-то роман и вернулась к камину. К моему удивлению, соседнее с моим кресло не пустовало. В нём сидел хмурый Нотт с бокалом виски. Мечта об отдыхе разбилась вдребезги. Что ж тебе дома-то не сидится!

— Чарльз?