Эйнемида II. Право слабого.

Здесь присутствовали все, кому дозволялось присутствовать на большом царском совете, даже те, кто, обыкновенно, от этой чести уклонялся. Зал пестрел роскошными одеждами вельмож. Энекл замер за плечом своего командира Каллифонта, держа на сгибе локтя шлем.

– Убийцы наказаны, – продолжил царь, переведя дух, – но это только вершина заговора. Злодеи ещё на свободе, и я даю обет духу моей матери не знать покоя, пока не воздам им сполна. Где бы они ни прятались, они узнают, что такое гнев и месть повелителя мидонян! А пока я хочу вознаградить достойных, ибо этого, пожелала бы и моя мать. Элуталь, читай.

Царский глашатай провозгласил:

– Царь царей, повелитель шести частей света, старейшина и ишшахар народа Мидона, властвующий над народами и племенами, указующий путь колесницам и всадникам, поражающий и устрашающий неправедных, светозарный Нахарабалазар из племени Харз, посвящённый Нахаре...

Долгое вступление Энекл прослушал, скользя взглядом по лицам придворных. Эшбааль невозмутимо смотрит перед собой, старый казначей Мал-Элай озабоченно прислушивается, по добродушно улыбающемуся лицу Нефалима, как всегда, ничего нельзя прочесть, Саррун еле сдерживает торжествующую усмешку... Он победитель и вправе рассчитывать, что среди награждённых прозвучит его имя.

– ...прославленный Эшбааль из племени Гуруш, гроза нечестивых и опора престола. Его служба одобрена и отмечена. Повелеваю: поместье Рушшаб, что в Хур-Хуррале вручить, а к нему и дом в десять больших комнат со всем необходимым убранством, а к нему и землю, пригодную для обработки и стад, размером в шесть раз по сто восемьдесят ику, а к нему и золота шесть царских талантов, а к нему и шесть раз по сто восемьдесят рабов, также и платья, тканой шерсти и одеял сколько потребуется. Званием охранителя благонравия, доблести и честности в Хур-Хурале и Именкру пожаловать, меры, топоры и жезлы вручить. Да назовут его ишшадим, ибо он возвышен и удостоен. Так царь сказал.

По залу пробежал вздох, а Эшбааль крепко стиснул кулаки. Это даже не почётная отставка, это присыпанная золотом ссылка. Грозному царедворцу, внушавшему трепет знатнейшим вельможам, предстоит коротать остаток дней в славном пастбищами Хур-Хурале, развлекая себя охотой на знаменитых лугах и председательствуя на пирах местной знати. Пепел покровительницы Эшбааля ещё не успел остыть.

– Ты верно служил и оказал немало услуг, Эшбааль, – холодно сказал царь. – Но служба начальника стражи сопряжена с трудами и опасностями, а ты заслужил отдых. Отправляйся в свой надел и живи в мире, а твою ношу пусть несут молодые.

Эшбааль рассыпался в благодарностях, но на его лицо было страшно смотреть. Это он возвёл царя Нахарабалазара на трон, и всем было ясно, что они оба не могут об этом не думать. Золотом и дарами царь пытался затушить огонь своей совести. В последний раз поклонившись, Эшбааль смешался с толпой придворных. Люди боялись поднять на него взгляд.

– Эн-Нитаниш, выйди вперёд, – велел царь. – Ты хорошо проявил себя в том деле с казнью, да и прежде был верен. Жалую тебя званием начальника моей пешей стражи и всем, что в таких случаях положено. Служи верно, и будешь вознаграждён.

Молодой человек выглядел настолько удивлённым, что ни разу не улыбнувшийся со дня смерти Артимии Нахарабалазар довольно ухмыльнулся и дал глашатаю знак продолжать.

– Нефалим бент-Цнаф из народа хегев, сим утверждаю, что доблестное деяние он совершил, зло и святотатство изобличил, злодеев настиг и месть им воздал. Служба его одобрена и отмечена. Дабы боги возрадовались, дабы достойные вознаграждались, золота два раза по шесть царских талантов вручить. Так сказал царь.

Сладко улыбаясь, шпион поклонился. Про Нефалима ходили слухи, что он любит деньги, впрочем, так говорили про всех хегевцев. Глава царских ушей получил немало богатых подарков и от этого царя, и от предыдущих, но роскошную жизнь не вёл и держался неприметно, хотя состоянием вряд ли уступал первым богачам Мидонии.

– Высокородный Саррун из племени Болг. Сим утверждаю, что множество доблестных деяний он совершил, волю владыки исполнил и претворил, зло и беззаконие прекратил. Служба его одобрена и отмечена. Дабы государство процветало и достойные ликовали, званием влачащего груз забот владыки пожаловать, жезлы, шнуры и печати вручить. Да будет он возвышен, как никто, приближен к властелину, как никто, и на ступени престола да встанет с полным правом. Так сказал царь. Взойди и займи место, подобающее тебе.

Расправив плечи, Саррун поднялся по ступеням трона. Не доходя вершины, он обернулся. Обезьяньи губы скривились в торжествующей улыбке, похожей на оскал мертвеца.

Глава VII