Кинана кивнула, Темен громко хлопнул, дверь распахнулась, и перед царицей предстали враги её царствования. Аркипп, привыкший уже к роли глашатая, торжественно объявлял имена, почти не заглядывая в восковую табличку, Кинана же внимательно рассматривала лица. Низенький толстячок в зелёной мантии ‒ евнух Койсан, лекарь Талаи. Другой евнух в раззолоченном наряде ‒ Эпифан, её постельничий и наперсник. Парамен Тирсеид, хранитель дворцовых ключей, участник царского совета, председатель Собрания достойных и прочая прочая. Даже в таком незавидном положении вельможа не утратил ни гордого вида, ни спеси, ведущие его воины казались не тюремщиками, а свитой. И наконец, архенские царевны: Талая и её сестра с дочерью. Все трое ослепительно красивые, в отменно подобранных нарядах и украшениях, какие были бы к месту при самом изысканном из царских дворов. Арсиноя выглядит напуганной и растерянной, Талая держится лучше, но заметно, что ей нелегко, кажется, она недавно плакала. Одна лишь Селея готова к бою. Царственно выпрямившись, она надменно смерила Кинану льдистым взглядом ярко-синих глаз.
‒ Что значит это бесцеремонное собрание? ‒ спросила она, не дав Аркиппу закончить представление. ‒ Я жена царя Деидама и вправе рассчитывать на достойное себя обращение.
‒ Привет тебе, любезная гостья, ‒ лучезарно улыбнулась Кинана. ‒ Рада видеть тебя и твою дочь в своём дворце. Привет и тебе, матушка, надеюсь ты в добром здравии. Здравствуйте и вы, мои верные подданные, ‒ она пристально взглянула на скривившегося Парамена. Не думала, что повод для нашей встречи вызовет вопросы, но раз так, скажу, ‒ её лицо внезапно стало злым. ‒ У меня отняли трон и меня несколько раз пытались убить. Может вы об этом что-то слышали? Сегодня мы это обсудим и накажем виновных.
‒ У тебя нет права судить нас с дочерью… ‒ начала было Селея, но Кинана остановила её взмахом руки.
‒ Довольно, ‒ спокойно сказала она. ‒ Кого судить, а кого нет, решаю здесь я, но сперва разберёмся с самым простым делом, ‒ она обернулась к сжавшемуся под её взглядом лекарю. ‒‒ Здравствуй, Койсан. Давно не виделись.
‒ Недостойный рад видеть тебя в здравии, госпожа, ‒ голос евнуха дрожал. ‒ Надеюсь, моё лечение оказалось небесполезным.
‒ Да, когда-то ты пытался меня лечить… а до этого ‒ отравить. В ночь, когда убили отца.
‒ Я не травил тебя, госпожа! ‒ отчаянно взвизгнул Койсан. ‒ Это было просто снотворное! Клянусь благодеяниями Совершенных, не…
Кинана резко вскинула руку.
‒ Довольно, ‒ сказала она ледяным голосом. ‒ Слова сегодня не помогут, но надежду я тебе дам. Мы ведь оба герметики, так же? Ты загадал мне загадку, я её разгадала. Теперь моя очередь, ‒ Кинана с недоброй усмешкой достала из поясной сумки чёрный флакончик и показала его зябко съёжившемуся евнуху. ‒ Вот. У меня тут выдалось немного свободного времени для нашего с тобою искусства. Выпьешь это до дна, получишь стол, вещества и всё, что попросишь, а дальше дело за тобой. Справишься ‒ будешь жить, нет… ‒ она пожала плечами. ‒ Аркипп.
Советник с флаконом в руке подошёл к Койсану. Евнух белыми от ужаса глазами уставился на чёрную склянку.
‒ Госпожа, прошу тебя, не надо! Я не виноват!
‒ Пей, ‒ сказала царица. ‒ Иначе тебя заставят силой.
‒ Я не буду! Нет!!!
По знаку Кинаны, тюремщики крепко схватили Койсана за руки. Аркипп, ловко разжав ему зубы, влил жидкость в рот и заставил проглотить. Жалобно застонав, евнух бессильно опустился на пол.
‒ Вот так, ‒ удовлетворённо кивнула Кинана. ‒ Теперь всё в твоих руках. На всякий случай, прощай.
Хнычущего Койсана увели. Ноги его не слушались, стражникам пришлось едва не волочь несчастного по полу.
‒ К чему это представление? ‒ холодно спросил Парамен, когда за евнухом захлопнулась дверь. ‒ Кого здесь ты рассчитываешь впечатлить? Ты победила, ну так прими поздравления… царица.
‒ Так значит, ты признаёшь меня царицей? ‒ подняла бровь Кинана.
‒ Разумеется, ведь ты жена царя.
‒ Ну конечно, ‒ Кинана кивнула и откинулась в кресле. ‒ Я обвиняю тебя в измене и покушении на жизнь особы царского рода. Оскопление, раздробление конечностей, выставление на колесе до наступления смерти. Что скажешь, Парамен?
‒ Право лучших родов Герии избирать себе царя из Аэропидов, таковы наши исконные обычаи. Мы избрали Аминту. Я не делал ничего сверх того, что дано мне по праву рождения, но готов внести выкуп за себя с братом ‒ в знак примирения. Тебе ведь не нужна вражда со старыми семьями.
‒ Ах да, твой брат. Он не имеет к этому никакого отношения, его дело уже рассмотрено… ‒ Кинана подняла палец, и Аркипп, достав из кожаной сумки под ногами нечто круглое, швырнул это вельможе. Предмет, подскакивая на ходу, подкатился к ногам Парамена. На остолбеневших людей взглянули жутко выпученные глаза отрубленной, уже посеревшей головы. Арсиноя испуганно вцепилась в руку матери.
‒ Ф-филокл… ‒ пробормотал Парамен, с ужасом глядя на искажённое в гримасе лицо.
‒ Я обещала ему колесо за измену, и он его получил, ‒ невозмутимо сообщила Кинана. ‒ Мучился недолго, около суток.