Её легионер

Бывший наемник Эндрю Стивенсон Прайс в оружейный бизнес попал случайно и неожиданно для себя. Из ангольской заварухи 76-го года он вывез в Штаты пять новеньких итальянских пистолетов «беретта», и очень удачно продал их каким-то радикалам из Сальвадора; революционеры заказали ещё одну партию, но по ценам ниже, чем в оружейном магазине; платили наличными. Прайс немедленно вспомнил о швейцарце Гуго Шнайдере, с которым однажды пьянствовал в одном из военных лагерей УНИТА — Шнайдер приезжал продавать подержанные югославские минометы с комплектом боеприпасов. Швейцарец согласился на первую сделку, Прайс получил свои комиссионные. Помощь делу сальвадорской революции оказалась весьма прибыльным предприятием, и Эндрю Прайс вскоре сделался главным, а потом и единственным торговым агентом фирмы Шнайдера в этой маленькой пылающей стране. Но, когда в дело вошел синдикат Джулиано Джамбетта и китайское сообщество Гарри Ло, Прайс оказался обыкновенным экспедитором. После же смерти Гуго Шнайдера и перехода европейского филиала оружейной монополии неизвестно в чьи руки, Эндрю Прайс, хоть и ухвативший свою долю от общего пирога, обнаружил себя совершенно не у дел.

Отлично понимая, что попытка конкурировать с синдикатом приведет к обязательной в таких случаях гибели, он не решался организовать свой подпольный бизнес, но и заниматься каким-либо легальным делом тоже не спешил, ибо точно знал: мелкий частный бизнес — добровольная каторга. К тому же, ухваченная доля была достаточно велика, чтобы не бросаться в первую подвернувшуюся аферу. Так что пока Эндрю Прайс сидел целыми днями в кегельбане и ждал серьёзного поручения от синдиката; в том, что такое поручение рано или поздно появится, он не сомневался.

Накануне Прайс беседовал в клубе «Кайман» с самим Серджио Брунелли, и консультант семьи Джамбетта пообещал в ближайшее время новую сделку, где Прайс будет ответственным за приемку партии нового товара — китайского автоматического оружия.

Из клуба «Кайман», в котором Прайса ничего не интересовало танцульки, да и только, — Эндрю направился в свой любимый кегельбан. У входа его окликнули:

— Мистер Прайс?

Он обернулся и не сразу узнал окликнувшего.

— Простите, вы ко мне?

— К тебе, Энди, к тебе. Похоже, ты меня не узнал…

Боксон снял очки, и тогда Прайс вспомнил:

— Не может быть! Капитан Боксон!

— Тише, Энди, не привлекай внимания посторонних. Пойдем ко мне в машину, поговорим.

— Капитан, зайдем лучше в бар, выпьем чего-нибудь…

— Энди, я настаиваю — садись в мою машину, — тихо повторил Боксон и, приподняв висевший через руку плащ, показал пистолет с глушителем.

— Хорошо, капитан, не стреляй, что случилось? — так же тихо ответил утративший веселость Прайс, усаживаясь на предложенное переднее сиденье «бьюика»; Боксон сел сзади и заблокировал все двери.

— Что случилось, капитан? — снова спросил Прайс.

Боксон опустил стекло у своей двери.

— Видишь красную банку у той стены?

— Вижу.

Стук затвора пистолета слился с хлопком заглушенного выстрела, жестяная банка из-под кока-колы подпрыгнула и покатилась по пустому тротуару.

— Энди, ты осознаешь чрезвычайность нашей встречи?

— Хорошо, капитан, я слушаю…

— Я задам тебе несколько вопросов. Если ты откажешься отвечать, то сначала прострелю тебе колено. Ты мне веришь?

— Да, капитан.

— Начнем, — Боксон включил портативный диктофон. — Скажи мне, Энди, чем вы так разозлили корсиканцев?

— Каких корсиканцев? — удивился Прайс.

— Энди, я работаю на французскую разведку. Из Марселя в Нью-Йорк прибыла целый батальон «чистильщиков». Сегодня начнется резня. Ты — в списке. Если хочешь уцелеть, расскажи мне о своих делах в Марселе…

Эндрю Прайс начал неуверенно, но предельно точно поставленные вопросы помогли ему настроиться на тему беседы и отвечал он примерно час.

— Что ж, Энди, вопросов у меня больше нет, — сказал наконец Боксон.

— Капитан, ты помнишь Анголу, семь лет назад? — спросил Прайс.

— Я все помню, Энди. Именно поэтому ты останешься жить. Сам понимаешь, если твои друзья узнают о нашем разговоре, точнее, о твоей говорильне, то ты не добежишь до полицейского участка. Так что, если меня утопят в Гудзоне, ты будешь тонуть рядом. Делай ноги из этого города, Энди. И не сообщай никому о нашей дружеской беседе… Я понятно излагаю?

— Заметано, капитан.

— Я надеюсь на твою сообразительность, Эндрю Стивенсон Прайс. Не забудь через пару месяцев вернуться с хорошей легендой, иначе сразу попадешь под подозрение. Ступай!

— Счастливой охоты, капитан!

— И тебе удачи, Энди! Пока!

Как только Прайс вышел из «бьюика», первым его желанием было бежать к телефону и предупредить боссов. Но, немедленно вспомнив о последствиях этого шага, он предпочел просто пойти в бар и напиться. Последний раз в этом городе.

…Проследив, как бывший наемник Прайс скрылся за дверями кегельбана, Боксон поехал в клуб «Кайман».