Екатерина Медичи

2 августа 1578 года Екатерина с дочерью двинулась в путь в сопровождении свиты из трехсот человек, в которой важное место отводилось фрейлинам королевы, ее «летучему эскадрону». В состав свиты, дабы польстить Генриху Наваррскому, была включена мадам де Сов, с которой он находился в весьма тесных отношениях в бытность свою в Лувре, а также, видимо для его устрашения, — четверо католиков Бурбонов: кардинал Бурбон, герцог и герцогиня де Монпансье, а также вдова покойного принца Конде. При королеве-матери находились также ее советники по политическим вопросам, в том числе и пользовавшийся ее особым доверием Жан де Мон-люк, епископ Валансский. Маргариту сопровождали наиболее приближенные к ее особе лица, такие как Брантом, не устававший расточать в ее адрес комплименты. На сей раз кортеж Екатерины не был ни столь внушительным, ни блестящим, как во время большого королевского турне по Франции, да и средств, предоставленных в ее распоряжение, едва хватало на самое необходимое. Генрих III обошелся с матерью как с обычным королевским чиновником, отправленным в инспекторскую поездку. Для сравнения: один бал в Тюильри в то время обходился в сумму, которой было бы достаточно на десять лет путешествия, подобного тому, в которое отправилась Екатерина. Неудивительно, что ей нередко приходилось ночевать в палатке, разбитой в чистом поле. Но чего не сделаешь ради любимого сына! Даром что миньоны были ему дороже матери: уж на них-то он не жалел денег!

Сделав остановку в Шенонсо, дабы поразвлечься охотой, а затем в Коньяке, 18 сентября дамы прибыли в Бордо, резиденцию маршала Бирона, где был устроен подобающий их величествам прием. Архиепископ, первый президент парламента и губернатор Бирон собственной персоной вышли приветствовать их. Недоставало только одного человека — Генриха Наваррского, встреча с которым первоначально была назначена именно в Бордо. Однако король Наварры не любил этот город, в свое время отказавшийся принять его, поэтому и изменил программу, определив в качестве места встречи с супругой и тещей отдельно стоявший дом близ Jla-Реоли. Там 2 октября 1578 года, после двух с половиной лет разлуки, и встретились супруги, столь мало подходившие для семейной жизни. В них проступало явное безразличие друг к другу. Гораздо больше внимание Генриха привлекли к себе красотки из «летучего эскадрона» Екатерины Медичи.

По прибытии королева-мать первым делом решила наладить отношения между не находившими общего языка друг с другом Генрихом Наваррским и маршалом Бироном, исполнявшим обязанности военного коменданта Гиени и Сентонжа. Екатерина надеялась, помирив их, внести умиротворение в административное управление Гиенью. Намеченная встреча состоялась 8 октября. У престарелого маршала был гневливый характер, он считал короля Наваррского молокососом, а Генрих не испытывал ни малейшего желания исполнять его указания. Разговор явно не клеился, всё больше перерастая в конфликт. Марго попыталась было сыграть миротворческую роль, как она это понимала, но результатом явилось то, что ее супруг в дальнейшем отказался следовать за кортежем тещи.

Вновь они воссоединились лишь в Оше, главном городе графства Арманьяк, где предполагалось обсудить спорные вопросы, возникавшие в связи с исполнением условий Бержеракского мира, в частности, о передаче королевским войскам крепостей, захваченных гугенотами, о чем Генрих и слышать не хотел. Там произошел один трагикомический, но весьма показательный для царившей тогда политической обстановки случай. Как-то вечером, когда общество развлекалось танцами, Генриху сообщили, что отряд католиков внезапно захватил замок города Лa-Реоли. Позднее рассказывали, что крепость будто бы сдал католикам ее престарелый комендант, месье д’Юссак, влюбившийся в одну из красоток «летучего эскадрона» королевы-матери; став объектом небезобидных шуток со стороны Генриха Наваррского, он отомстил ему, передав замок противнику. По другой, более вероятной версии, жители Ла-Реоли, не имевшие более сил терпеть тиранию капитана Фава, гугенота, и подстрекаемые жителями Бордо, решили сдаться другим хозяевам. Король Наваррский реагировал на полученное известие молниеносно: никому ничего не говоря (то есть не выражая своего негодования королеве-мате-ри, дорогой своей теще), он собрал отряд и той же ночью захватил принадлежавший католикам город Флёранс. Екатерина Медичи, умевшая выражаться афористично, отреагировала достойно. «Понимаю, — сказала она, — что взятие Флёранса является реваншем за Jla-Реоль и что король Наваррский хотел отплатить капустой за капусту, только у моей кочаны покрепче».