Екатерина Великая

Одним словом, это был государственный человек — ив планах, и в их осуществлении; он был привязан ко мне и страстью, и усердием; он ругался и злился, когда считал, что человек мог сделать что-то лучше, чем сделал. С возрастом, накапливая опыт, он исправлял свои недостатки; когда три месяца назад он приезжал, я сказала генералу Зубову, что заметила эти перемены, и что у него уже нет тех недостатков, которые привыкли видеть в нем люди. Не оказалось ли то, что я заметила, к сожалению, пророческим? Но его самым редкостным качеством было мужество сердца, ума и души, что сильно выделяло его из остального человечества, а это означало, что мы прекрасно понимали друг друга и могли позволить тем, кто понимает меньше, болтать сколько угодно о том, что содержится в их сердцах. Я считаю князя Потемкина великим человеком, который не осуществил и половины того, что было в его силах»^{1030}.

Екатерина рыдала несколько дней. «Кем я могу заменить Потемкина? — горько жаловалась она Храповицкому. — Он был настоящим дворянином, умным человеком, его невозможно было подкупить. Никто не способен занять его место. Кто бы мог подумать, что Чернышев и другие старики переживут его? А теперь все, как улитки, начнут высовывать свои головы»^{1031}.

В Яссы отправился граф Безбородко, добровольно вызвавшись вести мирные переговоры. Храповицкий считал это неумным шагом, так как понимал: Платон Зубов использует отсутствие Безбородко, чтобы усилить собственное влияние. Екатерина не заблуждалась — смерть Потемкина оставила ее осиротевшей как в политическом, так и в личном плане.

«Смерть князя Потемкина жестко потрясла меня! Все заботы рухнули на меня тяжким бременем. Прошу вас молиться за меня — потому что, в конце концов, все должно двигаться заведенным порядком. Но только подумайте: у меня остался князь Вяземский, который буквально заговаривается последние два года, а во флоте — граф Чернышев, который этой весной перенес апоплексический удар, но снова отправился в поход. И они живы, в то время как человек, обещавший жить долго, ушел от меня!»^{1032}

Екатерине необходимо было собрать вокруг себя новую команду, как она сделала, едва став императрицей. Но как ее умение выбирать, так и доступные ей человеческие ресурсы пришли в упадок. Даже она сама еще не до конца представляла себе размеры этой потери:

«О мой Бог! Я сейчас превратилась в мадам Изобретательницу. Снова я вынуждена обучать под себя людей, и начать наверняка придется с обоих Зубовых — самых многообещающих. Но старшему идет двадцать четвертый год, а младшему едва исполнилось двадцать. Тем не менее, они духовные и восприимчивые люди, старший имеет уже начальные познания, все в его голове складывается замечательно упорядоченно, и он действительно добрая душа»^{1033}.