Екатерина Великая. Греческий прожект

Потемкин, боясь, что Екатерина может раздумать встретиться с его протеже, не стал оспаривать решение императрицы. Далее они оговорили сумму расходов на путевые дворцы, на кои императрица выделила сто тридцать тысяч рублев и обещала дать позже еще сто тысяч. Часть денег было положено отпустить из соляной экспедиции и монетного двора в Феодосии, кои будут поступать в распоряжение командующего русской армией в Крыму генерал-поручику барону Осипу Андреевичу Ингельстрому.

Расстались, договорившись, что адъютант Александр Дмитриев-Мамонов будет представлен назавтра же.

* * *

Преемником Александра Ермолова стал двадцативосьмилетний капитан гвардии Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов – дальний родственник князя Потемкина и его адъютант. Дабы не допустить повторения случившегося казуса с Ермоловым, Потемкин долго присматривался к Мамонову, допрежь положил рекомендовать его флигель-адъютантом Екатерине. Сначала, он послал капитана к императрице с картиной, якобы получить ее оценку того, что изображено на ней. С Екатериной же он условился, что ее оценка рисунка будет означать и оценку его посланника. Екатерина, без аттенции взглянула на картину. Отдавая ее назад, в руки Дмитриева-Мамонова, приказала передать князю Потемкину, что рисунок хорош, но колорит дурен. Мамонов не понравился ей чем-то, но князь уговорил ее встретиться с ним еще раз. Представленный государыне в августе, в сентябре Мамонов был назначен флигель-адъютантом. Среднего роста, Александр Мамонов, отличался силой, имел скуластое лицо, чуть раскосые лукавые глаза. Отнюдь не красавец. Екатерина сама удивлялась себе, как она могла приблизить к себе человека, не отличавшегося примерной красотой. Но поразмыслив, положила, что сие – ее маленький женский каприз: хоть кто – то из ее фаворитов должон же быть не самым красивым! Зато, к слову сказать, Дмитриев-Мамонов был умен, хорошо образован, и беседы с ним доставляли ей немалое удовольствие. Словом, в нем было все, что надобно Екатерине, особливо то, что сей молодец не был постным, как Ермолов.

В благодарность за рекомендацию императрице, Мамонов подарил своему покровителю, князю Потемкину, золотой чайник с надписью: Plus unis par le soeur que par le sang – Ближе по сердцу, чем по крови.

Через месяц он был произведен из капитан-поручиков гвардии сразу в полковники, затем во флигель-адъютанты императрицы и генерал-майора армии.

Новая жизнь и примерные почести не вскружили голову фавориту: он проявлял сдержанность, такт и завоевал репутацию умного человека. Новый любимец, подобно покойному Ланскому, изрядно читал, тщился вникнуть в государственные дела, особливо, в чужестранные. Дмитриев-Мамонов знатно говорил на немецком и аглинском языках, а французский знал в совершенстве, так что промеж собой, императрица и Мамонов, в основном, говорили на французском. Опричь того, Александр Матвеевич проявил себя, как недурной стихотворец и сочинитель, хотя не хотел, чтоб об том кто-то знал, что особливо было по душе Екатерине. Благодаря всем оным качествам, Мамонов, в скорости, стал для императрицы настоящей отрадой после всех ее ежедневных трудов. Ко всему прочему, Александр Матвеевич оказался тем еще франтом: не прошло и трех месяцев, как он явился пред лицом двора в дорогом красном кафтане, который весьма красиво оттенял его смуглое лицо. С легкой руки императрицы с тех пор его часто называли «Красным кафтаном».

* * *

В середине осени, несколько дней стояла спокойная, безветренная, сухая погода. Окружающая природа тихо и красиво увядала. Ее любимое время года! Паки приехал посланник Иосифа Второго, принц де Линь, и Екатерина предложила ему и большей части дипломатического корпуса съездить в строящееся для нее новое загородное поместье «Пелла» и, заодно, наведаться в Охтинский пороховой завод. Она намереваялась учинить небольшую ревизию на заводе, а заодно показать иностранцам, что у нее в стране хватает добротных заводов не токмо на Урале, а такожде имеются и всякие фабрики, наподобие знатно оборудованной Полотняной мануфактуры Гончаровых.

Завод на реке Охте все нашли обстоятельным и продуктивным. Порох выпускался здесь качественный и в большом количестве.

– Запасов пороха хватит выдержать подряд две войны, – гордо заявил князь Потемкин.

– Но, мы, вестимо, не хотим никакой войны, – дипломатично поправила его императрица, со значением кивнув Потемкину, и продолжила:

– Доколь на нас никто не нападет, мы никого не тронем.

После сих слов, некоторые посланники незаметно переглянулись.

После осмотра завода, кортеж направился дальше в Пеллу. Еще далеко на подъезде все сворачивали головы, разглядывая пышную приречную природу.

– Какие красивые места! – не сговариваясь, воскликнули, сидящие напротив императрицы, де Сегюр и Дмитриев-Мамонов.

Карета остановилась у легкого и красивого, как нарисованного, дворца. Новый любимец императрицы ловко соскочил с подножки и подал руку императрице. Нева живописала сей уголок земли, все выстроились в немом восторге. Императрица прервала молчание: