Екатерина Великая. Завершение Золотого века

Странно, чем же занимается их любимый священнослужитель и духовник Андрей Афанасьевич Самборский? Ведет ли он подобающие душеспасительные беседы? А Михаил Никитич Муравьев, преподающий этику, психологию, русскую словесность и отечественную историю? Она не раз беседовала с профессором Логином Юрьевичем Крафтом, Петером Симоном Паллас — преподавателями физики, математики, естествознания и географии, кои отмечали прекрасные способности мальчиков. Да и почему они должны быть не самыми лучшими? Колико любви и нежности отдает им их бабушка, не каждому таковая судьба выпадает! Колико аттенции к их воспитанию и обучению! Все учителя тщатся отдать им свои знания. Отец Андрей Самборский, к примеру, опричь всего прочего, знакомит их с практикой сельского хозяйства возле Царского Села. На мызе Белозерка, у него есть собственное имение, кое он ведет по последнему слову агрономической науки. Гуляя там с детьми, он заводит их в избы крестьян. И Александр и Константин примеряли на себя лапти, обмотав прежде ноги сермяжным сукном длиной около трех аршин от пальцев ноги до колена. Константин особливо ловко обходился с оными онучами. Примеряли на себя и ребячьи зипуны, и поддевки, и сермяги, и рубахи с косым воротом длинной почти до колен. Не меряли токмо холщевые, али кумачевые из немецкого сукна портки и подштанники.

Ходили Великие княжичи и на огороды, пасеки, в сады, на нивы, на скотные дворы, на луга и пашни, знакомясь с жизнью простого народа. И правильно: будущий царь должон знать образ жизни своего народа изнутри! Побеседовав с Лагарпом, Екатерина сочла оные сочинения внуков, не более, как изражение юношеского недомыслия. По большому счету, развитие у них совершенно нормальное.

К пятнадцати годам Александр превратился в крепкого, стройного и красивого юношу. Он был со всеми ласков и приветлив. Весьма очарователен в обращении с девицами и дамами, ровен в отношениях с друзьями. Однако, в делах с людьми была ему свойственна осторожность, скрытность и, как замечала Екатерина, какая-то двойственность, выработавшаяся в нем из-за постоянных противоречий между нею, его бабушкой, и ее сыном Павлом, его отцом. Екатерина прекрасно оное понимала.

Константин в четырнадцать лет тоже был весьма крепок, и был бы красив, коли не отцовский курносый нос. Все отмечали, что Его Высочество Константин Павлович не в меру дерзок и непослушен, но весьма умен.

Записки императрицы:

Митрополит Платон, чувствуя к себе враждебность со стороны синодального руководства, подал прошение об увольнении от епархиального управления, но его просьбе дан отказ.

С генваря сего 1792 года Иван Андреевич Крылов, владелец типографии, открыл журнал «Зритель». Сказывают у него около двухсот подписчиков. Основное направление — сатира. Прочла его «Каиб, восточная повесть» и «Речь, говоренная повесою в собрании дураков» Сказывают, он часто вступает в полемику с журналом Карамзина «Московский журнал».

Одобрила проект дворца архитектора Джакомо Кварнеги, коему повелела построить оный для Александра Павловича в Александровском парке.

* * *

Императорский двор получил сообщение о смерти Шведского короля Густава Третьего. При сем известии, Екатерина, расширив глаза, медленно осела на диван. И она, и Платон побледнели.

— Убит! Выстрелом в спину финном Якобом Анкарстремом! Во время карневала! — в ужасе вскрикнула Екатерина. — Что же это такое! Французский король арестован, как преступник, шведского убивают, австрийский король умирает своей ли смертью? Кто на очереди?

— Каковой ужас! Каковой ужас! — испуганно изрекал граф Зубов, нервно прохаживаясь от стола к столу.

— Как доложил курьер, король умер через двенадцать дней после предательского выстрела, — продолжал докладывать Безбородко, подавая бумагу и очки императрице.

— А причина? — испросил, пришедший в себя граф, заглядывая через плечо императрицы.

— Об том сам курьер не знает, но я полагаю, что король стал жертвой заговора аристократов, которые не простили Густаву переворот трехлетней давности.

Екатерина, возвращая письмо, уже спокойнее промолвила:

— Я предполагала, что ему тот переворот даром не пройдет. И главное, его дурацкая война с нами, которая ему ничего не принесла.

Помолчав, думая о чем-то, она довершила:

— Его бы еще раньше устранили, естьли бы не последний его отчаянный и победный бой при Рочесальме.