Екатерина Великая. Завершение Золотого века

— Я мыслю, государыня-матушка, как завоеватель новых земель, Светлейший князь стоит рядом с Петром Великим. Так же, как Петр, он заложил новые города и построил флот, так же, как первый русский император, умер в пятьдесят два года. Но, как мне известно, стало быть, царь Петр бывал иногда весьма жесток и не забывал зла, а князь Потемкин-Таврический был человеколюбив и незлопамятен.

Екатерина кивнув, с грустью молвила:

— Племянница его, Александра Браницкая, удалилась в свои имения. Она построила у себя усыпальницу в память князя Потемкина-Таврического. Недавно Александра Васильевна писала мне, что заказала свой портрет с бюстом дяди на заднем плане. Сказывают, все почтеннейшие дамы, и, даже генеральши, подходят к ней к руке, а она запросто, без всякой надменности, ее подает им.

— Что сказать, — со вздохом молвил Безбородко, — кровь людская — не водица. Есть ей в кого быть: в мать, урожденную Потемкину, коя была сестрой Светлейшего князя Потемкина.

Не успела государыня Екатерина Алексеевна изволить покинуть кабинет, как Федор Головкин тихо, но язвительно заметил Моркову и Храповицкому:

— Воззрите-ка, на нашего обер-прокурора Самойлова… Знать, не забывает, кому обязан своему возвышению: вестимо, вскорости и памятник князю поставит…

Храповицкий возразил:

— Что мне нравится в нашей императрице: она знает, кого возвышать. Колико отличных людей она сумела определить к нужному делу. Она всегда мне говорила, что и искать способных людей не надобно: они под рукой, их токмо надобно поставить к делу, к коему они способны.

Граф Безбородко тоже отозвался:

— А что? При царе Петре были таковые люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. Стало быть, неурожая на людей не бывает, их токмо надобно уметь употребить.

Федоро Головкин ухмыльнился:

— Да-а-а. С Петровских времен много произошло перемен… Хотя, вот, касательно солдат, до сих пор в сутки им так и положено, что два фунта хлеба, два фунта мяса, две чарки вина и один гарнец пива.

— Ты забыл про наваристые щи с мясом, да кашу с маслом.

— Забыл, забыл! — засмеялся Головкин.

Записки императрицы:

Убит Шведский король Густав Третий.

Издатель «Московского журнала», Николай Карамзин, сочинитель «Писем русского путешественника», издал свою книгу «Бедная Лиза», коей зачитываются вся Москва и Петербург.

* * *

Да, много бед наделал, недовольный своей жизнью, народ Франции. Екатерина страшилась, что ее детище, ее любимое «маленькое хозяйство», столь быстро выдвинутое ею на путь благоденствия и славы, останется без всяких гарантий прочного существования. Революционная зараза, проникающая из Франции, заставляла дрожать всех монархов Европы, в том числе и ее. Спасти будущее России могла токмо конституционная монархия, и естьли бы Павел согласился на то, чтобы его власть была не самодержавной, то тогда бы она была спокойна. Однако, известные ей мнения наследника о власти, его вкусы и привычки говорили о том, что он мечтает о самовластии. Можливо ли давать таковую власть человеку с его характером? Ни Боже мой! Но, слава Богу, ее внук, Александр, имеет вполне достойный характер, и он уже взрослый человек. У нее уж заготовлен манифест, коий она обнародует в новом году. Слухи об том вовсю уже гуляют, хотя он готовился секретно. Ничто не можно скрыть при дворе! Поди, найди теперь бессовестных распространителей сих слухов! И результат сей рассекречености на виду: Великий князь Павел стал значительно реже появляться при дворе и все более оказывает пристрастия к своим опруссаченным войскам и всем гатчинским учреждениям. Его не смущает, что русские офицеры смеются над выправкой его солдат, облаченных в темно-зеленое прусское обмундирование, которые явно завидовали светло-зеленым мундирам пехоты, не говоря уже о синих — кавалерийских, красных — артиллерийских и, наконец, белых — флотских, установленных еще Петром Великим.