Екатерина Великая. Завершение Золотого века

Записки императрицы:

11 июля 1792 года родилась пятая дочь Великого князя Павла Петровича и его супруги Марии Федоровны, Ольга Павловна.

13 июля Россия с Австрией заключила военный союз противу Франции.

Ходили смотреть новый парадный портрет тайного советника Безбородки, исполненного И. Б. Лампи. Хорош собой наш советник; любопытно, что в его породистом лице заметна некоторая надменность.

* * *

Екатерина любовно оглядывала внука Александра. Тот с обожанием глядел на нее. Пригладив его волосы, она нежно поцеловала в затылок.

— Хорош ты у меня, Александр, будущий Русский император! В свои пятнадцать лет, ты хоть куда: хоть на трон, хоть в армию генералом.

Внук, целуя ее руки, смеялся и отвечал:

— Слышу слова любящей мамушки, а на самом деле, не дорос еще я ни до чего. — Он покосил веселые глаза на Екатерину Алексеевну. — Да и не перейду же я дорогу Великому князю, отцу своему.

Екатерина приложила палец к его губам:

— Сие — как Бог управит, Сашенька! Никто ничего на белом свете не знает, что будет завтра. А ты учись всему, чему токмо возможно. Вспомни своего Великого прадеда…

— Царя Петра Великого?

— Его самого. Ты, вестимо, ведаешь, что он был горазд умом, мастером на все руки. Видишь, какой памятник ему установила твоя бабушка?

— Знамо дело! Петр Великий — величина! А я тебе установлю, — сказал внук, преданно глядя ей в глаза.

Императрица, мягко улыбнувшись, обняла его.

— Может статься. Но, не так, мой милый, моя слава меня волнует, как твоя. Ты — мое наследство России. Коли будешь следовать праведными путями, станешь таковым. Помни, что добрая слава бежит, а худая — летит. Поелику ставлю тебе в пример Петра Великого.

— А дед, Петр Федорович, твой почивший муж?

Екатерина взглянула на него своим светлым проницательным взглядом, тем самым, который цесаревич любил больше всего: он говорил о том, что разговор будет сугубо конфиденциальным, токмо промеж ними двоими.

— Дитя мое дорогое, твой дед был весьма противуречивым человеком. Как тебе сказать? Не злым, но часто и не добрым, не дурак, но часто глуп, то ли верил в Бога, то ли нет, то ли имел вкус, то ли не имел, не стремился учиться, вникать в государственные дела. Хотел легко и просто прожить свою жизнь. Но разве, сынок, таковое возможно?

Александр, повернув к ней лицо, внимательно слушал. Он любил, когда бабушка называла его сыном.

— Стало быть, может статься, он не любил тебя?

Екатерина грустно молвила:

— Любил, как волк овечку.

Александр обиженно скривил губы:

— Отчего? Ты же такая красивая!

Екатерина, улыбаясь, благодарно поцеловала его.

— Милый мой Сашенька, «не красавица славится, а кто кому нравится». Так вот не по нраву я ему пришлась. Ему полюбилась, моя некрасивая и толстая фрейлина.

Александр, все еще обиженно скривив сжатые губы, недоверчиво взглянул на нее. Екатерина, успокаивая его, провела рукой по спине и продолжила:

— Твоя бабушка, с юности стремилась во всем приближаться, как можно больше к правде, а дед твой, с каждым днем от нее удалялся до тех пор, пока не стал отъявленным лжецом.

Екатерина паки погладила внука по руке и принялась объяснять:

— Он стал хвастливым обманщиком. Сие — отвратительный порок, Сашенька, и, Слава Богу, у тебя его вовсе нет. Так вот, слушай, что пришлось выдержать твоей бабушке, прежде чем она стала императрицей.

И она впервые поведала все, что полагала нужным рассказать повзрослевшему внуку о своем бывшем муже и своей жизни при нем. В конце рассказа, Александр, внимавший с расширенными глазами, выказывающими большой интерес, жалостливо молвил:

— Бедная ты, бедная, моя бабушка! Как же ты сумела все выдержать!

От сей реплики обожаемого внука, Екатерина с трудом сдержала слезы:

— Сама не знаю, сынок! Сумела! Выдержка, терпение и труд все перетрут, мой милый.