Екатерина Великая. Завершение Золотого века

Яков Степанович Булгаков был отозван из Варшавы в Петербург. Его место занял, вызванный из своего поместья, опальный барон Яков Ефимович Сиверс. Посылая в Польшу умного, проверенного соратника, хоть и недавно опального, она, предельно четко изложила ему свое отношение к польскому вопросу в своем к нему рескрипте.

«Не столько заботимся мы сим могущим воспоследовать событием, колико расположением нынешнего пагубного французского учения до такой степени, что в Варшаве развелись клубы, наподобие Якобинских, где сие гнусное учение нагло проповедуется и откуда легко может распространиться до всех краев Польши и, следовательно, коснуться и границ ее соседей. По испытанию прошедшего и по настоящему расположению вещей и умов в Польше, то есть по непостоянству и ветрености сего народа, по доказанной его злобе и ненависти к нашему, и особливо по изъявляющейся в нем наклонности к разврату и неистовствам французским, мы в нем никогда не будем иметь ни спокойного, ни безопасного соседа, иначе, как приведя его в сущее бессилие и немогущество».

Сиверс не хотел заниматься неправедным, на его взгляд, делом. Но, как и когда-то Никита Панин, бывший противу раздела Речи Посполитой, провел его, как и Панин при первом разделе, блестяще.

Записки императрицы:

Сегодни благославила на брак, племянницу покойного князя Григория Потемкина-Таврического, вдову графа Михаила Потемкина — Татьяну Потемкину на брак с князем Николаем Борисовичем Юсуповым, коий недавно вернулся из Италии, где был с посольством.

В возрасте сорока восьми лет умер сочинитель Денис Иванович Фон Визин.

* * *

В самом начале года был осуществлен второй раздел Польши, коий был увержден, созванным Тарговчанами-Гродненским, сеймом. Согласно оному соглашению Россия получила белорусские земли до линии Динабург, Пинск, Збруч, восточную часть Полесья, украинские области Подолье и Волынь.

Зубов, потирая руки, покровительственно оглядывая присутствующих в коллегии чиновников, радостно говорил:

Словом, хорошо начался сей новый год, друзья мои! Подписана вторая конвенция!

Безбородко, собрав брови, молвил:

А первая конвенция, кстати, была подписана двадцать лет назад, в семьдесят втором, токмо тогда ее делили три страны. А новая конвенция заключена теперь без Австрии, промеж России и Пруссии.

Круглолицый и короткий полковник Адриан Грибовский, уже год управлявший канцелярией графа Зубова, полюбопытствовал:

— Легкое ли это было дело, граф?

— Не ведаю. Меня там не было. Сим делом занимался граф Никита Иванович Панин.

Платон Зубов фыркнул:

— Легкое-нелегкое: на сей раз, поляки собрали в Гродно Чрезвычайный Сейм, окружили его плотным кольцом войск, вот Сейм-таки и проголосовал за раздел Польши.

Оглядев всех горящим и, вместе, самодовольным, взглядом, он продолжил:

После первого раздела Польши, Ея Величество, сказывала мне, что не помышляла о последующем ее разделе. Но революция во Франции и бесконечные волнения в Польше, заставили ее по-другому посмотреть на новый раздел, которого упорно добивался, всем нам известный, неуемный в своих амбициях, прусский король Фридрих-Вильгельм. И я, не скрою, настаивал на сем разделе: пора было утихомирить строптивых ляхов!

Аркадий Морков, вступив в разговор, внушительно сообщил: — По последнему разделу Россия получила территорию в двести пятьдесят тысяч квадратных километров — Правобережную Украину и Белоруссию с Минском, а Пруссия присоединила к себе пятьдесят восемь тысяч квадратных километров земли с городами Познань, Гданьск и Торунь. Сие, господа, обширные приобретения!

Николай Новосильцев, новый член коллегии, заинтересованно обратился к Безбородко:

— Отчего императрица так долго терпела их новую конституцию, направленную противу нас?