Екатерина Великая. Завершение Золотого века

В ночь, после разговора с Александром, императрице приснился странный сон. Вечером вместе с князем Платоном она улеглась в обычное время. Когда он удалился в свои покои, Екатерина не могла заснуть еще с полчаса. Стараясь отогнать все мысли запрудившие ее голову, она как будто задремала. Вдруг она услышала каковые-то звуки, шаги, восклицания и, открыв глаза, как оказалось, тоже во сне, позвонила прислуге. Появилась Мария Саввишна с Анной Степановной, кои, дрожа, сообщили ей, что в тронном зале с зажженной свечей ходит какая-то женщина, весьма похожая на нее. В удивлении, Екатерина приказала наскоро одеть себя и вместе с ними отправилась в зал. И действительно, на троне сидела женщина, ее двойник. Екатерина почувствовала, как подкашиваются ее ноги, и, успев выкрикнуть, чтоб стража стреляла в сей призрак, упала в обморок. Сон был долог и мучителен, с каковым-то продолжением, где она лежала в постели, и над ней стоял Роджерсон. Проснувшись рано утром, она и в самом деле увидела над собой Роджерсона и Перекусихину, которые сообщили ей, что всю ночь она стонала и вскрикивала. Роджерсон пояснил ей, что все события связанные с неудачной помолвкой Великой княжны подействовали на нее так сильно, что с ней, во сне, случился еще один легкий удар. Екатерина подумала, что естьли к тому же прибавить последний разговор с Александром Павловичем и странный сон, то не мудрено ей было получить сей удар во второй раз. Роджерсон массировал ей лицо и руки так, что в короткий срок все сумел привести в надлежащий вид, хотя последствия все-таки были: она недомогала, ложилась в постель среди дня, чего раньше с ней почти никогда не случалось.

В воскресенье второго ноября состоялся большой парадный обед, на котором Екатерина показалась всем нездоровой и утомленной. Следующие два дни она не выходила из своих покоев, а еще через три дни, вечером собрала вокруг себя в своей спальне самых близких людей. Екатерина была весела и попеняла графу Льву Нарышкину, недавно похоронившего брата, графа Александра, на то, что тот боится разговоров о смерти, сама же стала в шутливом тоне рассказывать о недавней кончине короля Сардинии, чем паки вызвала у Левушки гримасу ужаса. Проводив довольно скоро гостей, императрица, тяжело ступая из-за того, что в последние дни ноги ее сильно распухли, улеглась пораньше в постель. Перед сном, она, детально перебрав свои и чужие разговоры, определила, что они, в основном, пустые. Последнее время она часто размышляла о том, что все весьма сильно изменилось вокруг нее. Жизнь, при дворе и в городе, текла не деятельно, а заметно медленно, как бы, повторяя вчерашний день. Понятно, что она далеко не молода, но отчего ж она не видит бурлящую деятельность среди молодых, к примеру у князя Зубова, его братьев, своих секретарей, сына Дашковой, Павла, взрослых сыновей Разумовского и других? Кстати, большая часть ее сподвижников, просто-напросто не имели сыновей, а некоторые были и вовсе бездетны. Бывая часто в Таврическом дворце со своими внуками и близкими друзьями, коих осталось совсем мало, а главное, среди них не было князя Потемкина, она размышляла о том, что все уже совсем не то, что было раньше. Однажды она даже изразилась вслух пред своим внуком Александром:

— «Le temps perdu ne se rattrape jamais».

На что тот сочувственно сжал ее руку, заметив ей:

— «Chaque chose en son temps».

Александр прав: всему свое время…

На следующее утро, она проснулась бодрой и веселой. Сегодни Ламбро Качиони должон был прийти с его морской водой. Будет лечить ее ноги, стало быть — будет с ним приятная беседа. На вопрос Марии Саввишны, как она почивала, Екатерина ответствовала, что давно так приятственно не спала. Приведя себя в порядок, она выпила поданный кофе, засим вышла в свою уборную, где никогда не задерживалась более десяти минут…

Резкая боль в области затылка пронзила Екатерину. Глаза застила темнота. Дыханье так перехватило, что она и пикнуть не могла. На голову, как будто упала огромная тяжесть. Ни поднять ee, ни глаза открыть она не могла. Тело в секунду одеревенело, и она упала, совершенно неловко: правая нога впереди, а левая — сзади, сама же завалилась чуть набок.

«Где же моя Мария Саввишна? — мелькнуло у нее в голове, — помоги, спаси меня, Саввишна!» Но шло время, ей казалось: уже и час прошел, но никто не появлялся. Голове как будто, стало чуть легче, и она попыталась открыть глаза. Все было, как во сне. Она с трудом приподняла веки и, вдруг, пред ней явились лица князя Потемкина и графа Ланского.

Оба улыбались и манили ее идти за собой. Они как будто разговаривали глазами, как будто она слышала слова князя: «Не бойся, ты недолго будешь мучиться, вскорости ты будешь с нами на небесах». «На небесах? — удивилась Екатерина. — Как на небесах?»

Снова тяжесть навалилась ей на голову с новой силой, и с новой силой пронзила боль в голове и в боку. Она паки потеряла сознание.