Екатеринбургский цирюльник

– Вадим Викторович, простите, что разбудила, – начала домработница.

Кныш повернулся, и, присев. Еще какое-то время смотрел на нее ничего непонимающим взглядом.

– Почему, почему, вы всегда появляетесь, как привидение, вырастаете перед глазами из-под земли?

– Звонит доктор Савин, – продолжала Татьяна Федоровна.– У него что-то срочное. Возьмите трубку.

– Да пошел он, – произнес мужчина и упал спиной на подушку.

– Но, Вадим Викторович, пожалуйста, – женщина протянула ему трубку.

Кныш понял, что она не уйдет.

– Какого черта, звонить в такую рань, – проворчал он.

– Вообще-то, уже полдень, – вставила Татьяна Федоровна.– Пожалуйста, поговорите. Мне кажется, что-то случилось с Ларисой Геннадьевной, – продолжала она, прикрывая ладонью микрофон.

Тут Кныш очнулся и выхватил телефон из рук женщины. Та подняла с пола посуду и удалилась, прикрыв за собой дверь.

– Да, я слушаю, – произнес Вадим.

– Вадим Викторович, здравствуйте. Это Савин.

– Я в курсе.

– Вадим Викторович, у меня плохие новости. Ваша супруга погибла в дорожной аварии.

– Что? В какой аварии? Как это – погибла? – мужчину, словно окатили холодной водой.

– Приезжайте ко мне, я вам все расскажу. Если хотите, я к вам приеду.

– Нет, я сам. Я сам к вам приеду.

Савин пытался выразить свои соболезнования, но Вадим уже отключил телефон. Он сидел на кровати, пытаясь осмыслить все, что услышал.

Страх, перемешанный с болью, которую он вчера так усердно пытался утопить в бутылке коньяка, вернулся мгновенно, притянув за собой отвратительно терзающее душу чувство вины. Не хотелось верить. Не хотелось понимать. Как так? Все так просто – вчера человек был, сегодня его уже нет. Как так? И все претензии в адрес Ларисы, все обвинения теперь не имели никакого смысла. «Почему? Почему уходят из жизни близкие мне люди? Почему? Сын, Кира. Лариса. Кто следующий? Почему, как только все становится привычным, как только жизнь начинает течь размеренно, как только начинаешь чувствовать себя комфортно, этот созданный мною мой маленький мир рушится в одночасье? Почему»? – думал Кныш. Он не мог понять, что делал не так в своей жизни, и даже не в одной, а в двух своих жизнях. Что не так? Что он упустил? Что не сделал из того, что должно быть сделано? Что делать дальше? Трудно сказать, чего внутри него сейчас было больше, боли, чувства вины, или отчаяния. Все слилось, все смешалось, выворачивая душу. Вадим сделал глубокий вдох.

– Так, все, успокойся, – произнес он вслух.

– Возьми себя в руки! Ты же мужик, – поддержал его Збруев.

– Мужик, – повторил Кныш.

– Какого черта? К чему все эти самокопания? Что они дадут?

– Наверное, ничего, – ответил Вадим.

– Ты не проживешь ни одного дня заново. Ты не можешь распорядиться прожитыми годами, днями и часами по-другому. Есть ли смысл, сидеть и терзать себя?

– А что делать? Что мне делать? – прокричал Кныш.

– Ты еще спроси – кто ты? Где твое место? – издевательским тоном продолжал Збруев.

– Заткнись!

– Тебе пора идти. Позаботься о Ларисе. Она же освободила тебя, так получается. Только в этом нет твоей вины. Жизнь твоя не закончилась. Ты забыл, у тебя же есть Анна.

– Анна, черт… Анна. Надо ей позвонить, – вспомнил об Орловой Вадим.

– Да уж, твой вчерашний побег, прямо скажем, поступок малодостойный, – добавил масла в огонь Збруев.

– Что сделано, то сделано. Ничего, она поймет. Я позвоню ей…, – Вадим оборвал фразу.

Он, вдруг понял, что разговаривает сам с собой. Мужчина поднялся с кровати и направился в ванную. Открыв кран, он умылся холодной водой. Но, этого показалось мало, и Кныш сунул под струю голову. Постояв так несколько минут, он промокнул волосы полотенцем и встряхнул головой, словно пытался изгнать оттуда все мысли. Они мешали, не давали сосредоточиться. Собрав волосы в хвост, Вадим прислушался к своему организму. Нет, на душе не стало легче, но, по крайней мере, голова прояснилась. Минут через двадцать Кныш уже выезжал со двора.

Его машина летела по объездной дороге. Минуя город и пробки, Вадим достаточно быстро добрался до клиники Савина. Припарковав машину, он выкурил сигарету, и, только после этого вышел из нее. Мужчина никак не отреагировал на приветствие охранника, миновал турникет и направился к кабинету Геннадия Дмитриевича.

– Где она? – начал он без всяких вступлений.

Савин, не ожидавший такого резкого появления, на секунду растерялся, но, тут же взял себя в руки.

– Пожалуйста, закройте дверь и присаживайтесь.

Выполнив его просьбу, Кныш прошел вперед и упал на стул, стоящий напротив Геннадия Дмитриевича.

– Объясните мне, наконец, что случилось с Ларисой. Где она? – произнес он уже более спокойно.

– Лариса погибла при аварии. Она умерла не сразу, по дороге в больницу. Пока была в сознании, просила найти меня. При ней не было ни документов, ни мобильника, поэтому вам сообщить о трагедии не могли.

– Но, ее машина дома.

– Она была не своей. Похоже, с какой-то своей приятельницей Лариса отправлялась куда-то загород. За рулем сидела женщина, она погибла на месте. Я приношу вам свои соболезнования и готов оказать помощь в организации похорон.

Вадим никак не отреагировал на эти слова.