Екатеринбургский цирюльник

Не задерживаясь, мужчина сбежал по лестнице вниз. Оказавшись рядом со своей машиной, он залез в карман джинсов. Ключи, слава богу, лежали там. Лишь сев за руль, и, выехав со двора, Вадим с облегчением выдохнул. Правда, облегчение было не долгим. Уже через десять минут ему захотелось вернуться. Но, вместо этого он продолжал двигаться в потоке машин. Трудно сказать, сколько его машина кружила по городу. Мобильник, лежащий на пассажирском сидении, звонил уже не первый раз. Мужчина так и не взял его в руки. Он знал, звонит Анна, но ему нечего было ей сказать.

– Ты – трус, Кныш! Ты – трус, – произнес Вадим вслух и поймал себя на том, что думает о себе, как о Кныше.

«Игоря Збруева нет. Он сгорел там, в машине, вместе со своей бывшей женой. Его нет, нет. Остались лишь воспоминания. Осталась лишь Анна. Анна, которая открыла мне правду. А зачем? Нужна ли она мне, эта, правда? Что мне сейчас делать с этой правдой»? – думал мужчина. Он не заметил, как оказался у своего дома. Въехав во двор, Кныш какое-то время сидел в машине и курил. С чего начать? Что сказать Ларисе? Уже не сделаешь вид, что ничего не случилось. Случилось, еще как случилось. Вопросы, которые он хотел задать жене, требовали ответов в любом случае. Перебрав мысленно несколько вариантов предстоящего разговора, мужчина отказался от всех. Внутри него продолжалась борьба между Кнышем и Збруевым. Один убеждал оставить все, как есть, и продолжать жить, окончательно, вычеркнув прошлое. Другой не мог смириться с тем, что его этого прошлого лишили. Без его ведома вырвали целый кусок жизни, в которой осталась Анна. Ох, если б, можно было найти золотую середину.

Кныш решил дать возможность Ларисе взять инициативу в свои руки. Она не могла не заметить демонстративно брошенных им бумаг. Значит, в его отсутствие, искала объяснение всему. Значит, будет защищаться, выбрав тактику нападения. Что ж, он не против.

– А там посмотрим, – сказал Вадим вслух и пошел в дом.

Он не ответил на приветствие домработницы, попавшейся ему на пути, и молча, влетел на второй этаж. Никаких движений, никаких звуков, никто не вышел ему навстречу. «Странно», – подумал Кныш и прошел к себе. Походив из угла в угол, он сбросил с себя одежду и залез под душ. « Что это? Тактика выжидания обиженной женщины? Чего она ждет? Ждет, что я приду с виноватым видом и начну просить прощения за то, что рылся в ее бумагах? Да уж. Вот она – женская натура», – думал Вадим, стоя под струями воды. Он уже вышел из ванной, оделся и даже полежал, а к нему так никто и не зашел. Тупо томиться в ожидании мужчина больше не мог. С мыслями: « Что ж, твоя взяла. Только не жди извинений», он пошел к жене.

За дверью Ларисиной спальной стояла тишина. Кныш резко открыл ее и вошел. Жены там не было. Нет, она не вышла. Она так и не появлялась дома. Брошенные им бумаги до сих пор лежали на кровати. Мужчина, обойдя спальную по кругу, присел, тут же резко встал и вернулся к себе. Взяв мобильник, он набрал номер Ларисы. Вадим делал это несколько раз, но ее телефон был недоступен. В душе зародилась тревога, которая с каждым часом становилась все сильнее и сильнее. Мужчина то курил, то бродил по опустевшему дому. Именно опустевшему, ведь даже прислуга не попадалась ему на глаза. Он почти не выпускал из рук телефон, надеясь, что Лариса вот-вот позвонит. Но мобильник молчал.

– Какого черта, где ты шляешься? – возмущался Кныш.

– Какого черта! Что ты психуешь? – останавливал его Збруев.

– А, вдруг, с ней что-нибудь случилось, – отвечал Вадим.

– Даже, если и так, твой психоз ничего не изменит. Успокойся.

– Как я могу быть спокоен, она не чужой мне человек. Она моя жена.

– Жена? Да нет у тебя никакой жены.

– Заткнись, слышишь, заткнись, – закричал Кныш.

В этот момент раздался стук в дверь. Мужчина вздрогнул от неожиданности. «Явилась», – подумал он. Но, в дверях стояла Татьяна Федоровна.

– Вадим Викторович, что случилось? – испуганно спросила она.

– А что случилось? Я вас не звал!

– Вы так кричали на кого-то. Простите, я подумала, вам нужна помощь, – женщина обвела комнату взглядом.

– Я? Вам показалось.

– Извините.

– Принесите мне коньяк и что-нибудь поесть, – буркнул раздраженный муж чина.

В этот вечер Кныш больше ни с кем не разговаривал. Он накачивал себя коньяком, зажевывая тем, что лежало на тарелках. Молчаливое пьянство закончилось тем, что Вадим, опустошив бутылку и расправившись с едой, поставил поднос с посудой на пол и сделал еще одну попытку дозвониться жене. Равнодушная фраза о недоступности ее мобильника привела его в бешенство. Кныш швырнул телефон в угол и прямо в одежде бухнулся на кровать. Через минуту его невменяемый от спиртного организм отключился.

*************

Кныш не слышал стука в дверь. Он крепко спал, уткнувшись лицом в подушку. В спальную осторожно вошла домработница.

– Вадим Викторович, – позвала она его.

Мужчина никак не отреагировал. Тогда женщина прошла вперед. Не глядя под ноги, она запнулась о стоящий на полу поднос. Грохот пустой посуды заставил Вадима открыть глаза.