Екатеринбургский цирюльник

– Ничего, просто хочу еще немного побыть в вашем обществе. Я надеюсь, что побывав в моем доме, вы перестанете видеть во мне Франкенштейна.

– А что, поехали, – удивительно быстро согласилась Орлова.

Сидя на заднем сидении в полумраке салона, она не отдернула руку, когда Савин положил на нее свою. Это прикосновение, почему-то, не стало неожиданным, а оказалось приятно волнующим. Все проблемы ушли куда-то далеко. Ее охватило одно единственное желание – оказаться в объятиях этого мужчины. Предвкушение такого момента волновало душу, и, похоже, не только ее. Едва закрылись двери Савинской квартиры, как тот притянул девушку к себе и начал ее целовать. Нет, он не набросился в порыве страсти, он сдерживал эту страсть, растягивая удовольствие.

Лишь на мгновение Анна вспомнила о Збруеве. « Ты сбежал от меня, просто сбежал», – мысленно обратилась она к нему. С каждым поцелуем таяли остатки сомнений и очень скоро исчезли совсем.

************

Орлова открыла глаза. Она лежала в чужой постели. Рядом, обняв подушку, спал Савин. «Боже, что я творю», – подумала она и осторожно отодвинулась на край кровати. Анна пыталась вспомнить, как оказалась здесь, в одной постели с человеком, которого еще вчера пыталась в чем-то уличить, которого считала, пусть не врагом, но виновником нынешнего состояния Збруева.

«Вот и он чувствовал себя так же, потому и сбежал от тебя», – нашептывал внутренний голос. Бежать, исчезнуть, раствориться – единственное, что хотела сейчас Анна. Она практически бесшумно выскользнула из под одеяла, на ощупь нашла свою одежду, и вышла из спальной.

Девушка второпях натянула на голое тело костюм, не включая свет, в полумраке прихожей, нашла свою сумочку, влезла в туфли, и осторожно открыла входную дверь. Та громко щелкнула замком, закрываясь за ее спиной. Но, это уже было неважно. Орлова бежала вниз по ступенькам. Остановившись на первом этаже, она отдышалась, и только после этого рискнула пройти мимо консьержа. Тот крепко спал на своем рабочем месте. Анна не стала его будить, и буквально, проскользнула мимо. Благо, замок подъезда открылся легко, позволив ей беспрепятственно выйти наружу.

Анна брела по пустынным улицам еще не проснувшегося города и пыталась вспомнить вчерашний вечер. Но, ничего не получалось, лишь усилилась головная боль, от которой она проснулась. «Так тебе и надо. Какого черта, зачем было так напиваться», – ругала она сама себя.

– Напиваться. Разве я вчера много выпила? – произнесла она вслух. – Бокала два, ну три, максимум. Вина Черногории, – повторила она слова Савина.– Хороши вина, отбивающие память с послевкусием головной боли.

Ее монолог оборвал проезжающий мимо таксист.

– Вам куда? – спросил он, резко затормозив и приоткрыв дверь.

Анна подошла к машине, села на переднее сидение, и только потом назвала свой адрес. Видавший виды таксист, казалось, ничему не удивился. Не задавая лишних вопросов, он тронулся с места.

Оказавшись дома, Орлова выпила таблетку от головной боли и залезла в ванную. Она долго лежала в пенной воде, после чего еще долго стояла под душем, словно пыталась отмыться от въевшейся грязи. Обтираясь полотенцем, Анна провела рукой по запотевшему зеркалу.

– Душу не отмоешь, – сказала она своему отражению.

Накинув халат, девушка вышла в коридор.

– Спать, спать и спать. Тебе нужно выспаться, а уж потом будем думать, что делать дальше, – бормотала она, укладываясь в постель.

Орлова проспала весь день, и, если бы, не звонок мобильника, проспала бы и дольше. Телефон умолкал, но через минуту начинал трезвонить снова. Анна нехотя встала и пошла на этот отвратительный, как ей сегодня казалось, звук. Достав мобильник из сумочки, не глядя на монитор, она недовольно пробухтела:

– Алло. Я слушаю.

– Анна, добрый день, вернее уже вечер.

Услышала девушка голос Савина, но ничего не произнесла в ответ.

– Ты куда исчезла? – продолжал тот.

– А мы что, уже перешли на «ты»? – удивилась Орлова.

– Вообще-то, да.

– Странно.

– Что странно?

– Все. Странно, что я ничего не помню.

– Вообще ничего?

– Ничего, что касается процесса нашего с вами сближения.

– Ничего удивительного, после такого количества спиртного.

– Какого количества?

– Неужели, это сейчас так важно? Анна, с кем не бывает. Я не для этого звоню. Я обещал тебе показать свою клинику.

– Да? И что?

– Когда за тобой заехать?

– Не знаю, я себя очень плохо чувствую и не хочу никуда идти.

– Я могу приехать и облегчить твою участь.

– Я не опохмеляюсь.

– Боже, я не это имел в виду. Я как-никак – доктор.

– Как хотите, Геннадий Дмитриевич, – произнесла Орлова и отключила телефон.

– Облегчит он мое состояние, – пробормотала она и легла в постель. – Черт, так ведь он сейчас приедет, – встрепенулась она и вскочила с кровати.

Анна понимала, что делает что-то не то, но засуетилась – быстренько умылась, подкрасила ресницы, надела джинсы и майку, убрала постель. Оценивая себя в зеркале, она, вдруг, почувствовала, что от того мерзкого душевного терзания, которое заставило сбежать ее от Савина, ничего не осталось.