Екатеринбургский цирюльник

Татьяна Федоровна на этот раз ответила сразу, словно стояла рядом с телефоном и ждала звонка. Как всегда, она была немногословна, и на объяснения Геннадия Дмитриевича по поводу важности его звонка произнесла лишь одну фразу: « Минуточку подождите».

В трубке послышались шаги, стук в дверь. Савин понял, женщина поднялась на второй этаж и пыталась разбудить Кныша. Вскоре раздался грохот посуды, после чего Татьяна Федоровна, похоже, зажала микрофон рукой.

– Я слушаю, – наконец-то в трубке раздался голос Кныша.

Геннадий Дмитриевич сообщил ему печальную новость. Вадим отреагировал на его слова так, как должен был отреагировать муж, получивший такие известия. Он сказал, что скоро приедет и отключил телефон. Трудно было не заметить, как Кныш нервничает. Он влетел в кабинет Савина весь дерганный с дрожащими руками.

«Похоже, Лариса была тебе не безразлична. Зря она утверждала, что ты так и не стал ей мужем», – думал Геннадий Дмитриевич, когда ехал в машине Кныша на опознание.

Все прошло так, как он и предполагал. Нормальная реакция, нормального человека. Шок, нежелание верить в случившееся. Все было предсказуемым, кроме одного. Вадим, вернувшись в машину, закурил. Казалось бы, в этом нет ничего удивительного, но Савин насторожился. « Ты начал курить? И давно? Странно», – поразился он. Нет, его не волновала сама вредная для здоровья привычка. Его волновало то, что Вадим затягивался сигаретой так, как делает это курильщик со стажем. Значит, он курил и раньше. Значит, он вспомнил об этом. Значит, воспоминания возвращаются. Такой неожиданный факт совсем не радовал Геннадия Дмитриевича. Все воспоминания о прошлом были стерты из памяти Кныша, они были исключены. «Неужели, я ошибся? Неужели, я что-то упустил? А если, он вспомнит все? Этого нельзя допускать ни в коем случае», – думал Савин, а вслух произносил слова соболезнования и предлагал свою помощь в организации похорон.

– Спасибо. Я как-нибудь сам. Она ведь моя жена, не так ли, Геннадий Дмитриевич?

Этот вопрос ошарашил Савина.

– Да, да, конечно, – выдавил он из себя.– Я просто хотел помочь.

– С чего бы такая забота?

Геннадий Дмитриевич не заметил, как предлагая свою помощь, начал оправдываться. Но, благо, Кныш бесцеремонно перебил его.

– Куда вас отвезти? – спросил он.

– В клинику, – ответил Савин.

Покидая ее стены, он не собирался туда возвращаться. Но, планы изменились.

С Кнышем происходят перемены. Это заметно, и не только по пристрастию к курению. Лариса оказалась права, он действительно уже не тот беспомощный пациент, беспрекословно выполняющий все рекомендации. Конечно, его нервозность и внутреннюю агрессию можно принять за реакцию на смерть жены. Однако Геннадий Дмитриевич чувствовал, что не гибель Ларисы является причиной всему. К Вадиму возвращается память о прошлой жизни. Каковы будут последствия, можно только предполагать.

Вероятнее всего, начнется раздвоение личности. И, если, не вмешаться в этот процесс, Кныш может потерять рассудок, и тогда проект под названием «Екатеринбургский цирюльник» можно считать неудачным. Нет, это не провал всей работы, это результат непредвиденных побочных эффектов.

«В чем я ошибся? Что не учел»? – повторил Савин, войдя к себе в кабинет. Он позвонил руководителю группы и попросил принести все бумаги по Кнышу, результаты всех тестов, проводимых с Кнышем. Геннадий Дмитриевич хотел понять, на каком этапе после вживления импланта, произошел сбой, который на фоне успеха остался незамеченным. Богданов принес две толстых папки и положил их на стол.

– Динамика восстановления, химические и биохимические показатели, результаты МРТ, все в компьютере, – сказал он.

– Спасибо, Арсений. Можешь идти.

– Что- то пошло не так? – спросил тот.

– Да нет, все так. Просто хочу еще раз все просмотреть, прежде чем приступить к следующему этапу. Да, у Кныша погибла жена. Такой стресс может привести к непредсказуемым изменениям. Нужно быть готовыми ко всему.

– Понятно. Какие к нам будут поручения? – спросил Богданов.

– Пока никаких.

– Тогда, я пошел.

– Да, конечно.

Арсений вышел, а Савин начал изучать содержимое папок. Он с головой ушел в это дело и остановился тогда, когда зазвонил телефон.

– На ловца и зверь бежит, – произнес Геннадий Дмитриевич, закончив разговор.

Собрав разложенные на столе бумаги, он закрыл их в сейфе.

«Желаете встретиться, Анна Алексеевна? Что ж, я только за», – подумал мужчина. Он посмотрел на часы и позвонил водителю. Настроение заметно улучшилось. Почему-то, Геннадий Дмитриевич был уверен, что ужин с Орловой принесет ему только пользу. В запасе у него было два часа. Савин ехал домой, привести себя в надлежащий для такой встречи вид. Он просто должен произвести на даму достойное впечатление.

************

«Да, ты, красотка»! – подумал Геннадий Дмитриевич, когда Орлова вышла из подъезда.

– Какую кухню предпочитаете? – спросил он, как только та устроилась рядом.

– Особых предпочтений нет, – ответила Анна.