Екатеринбургский цирюльник

– Это я вас хочу послушать. И начнем с того, что вы расскажете мне, кто я.

– А разве вы до сих пор не знаете этого?

– Не важно, что знаю я. Я хочу услышать от вас, что вы сделали с человеком, которого звали Игорь Збруев.

– Я подарил ему жизнь.

– Надо же, как пафосно звучит. Вы что, Бог? Кто вам дал право распоряжаться чужими жизнями? Кто вам дал право решать – жить или не жить? Кто вы такой? – Кныш начал срываться на крик.

– Для начала, успокойтесь. Я понимаю, что ваши нервы на пределе. И все же, возьмите себя в руки, иначе, разговора не получится.

Савин встал. Подошел к окну, на котором стоял графин с водой и пустой стакан. Наполнив тот до краев, он подал его Вадиму.

– Выпейте воды! Да не бойтесь. Пейте! Это всего лишь вода.

Кныш отодвинул стакан в сторону.

– Зря, – произнес Геннадий Дмитриевич, увидев это. – Ну что ж, хотите знать правду, вы ее узнаете. Мне нечего скрывать. Я всего лишь хотел помочь умирающему человеку.

Вадим внимательно выслушал историю доктора. Его длинную речь можно было принять за исповедь, а все его действия по отношению к Збруеву за исполнение врачебного долга. В какое-то мгновение Кныш даже начал верить в искренность Савина.

– Побочный эффект, понимаете? Мы не учли побочный эффект, только и всего, – произнес Геннадий Дмитриевич в завершении.

– Побочный эффект, значит, – повторил за ним Кныш.– То есть, все, что сейчас со мной происходит – это всего лишь побочный эффект? – мужчина снова начал нервничать.

– Да, получается так. Никто не застрахован от ошибок.

– Так, хорошо. Опустим на время медицину. А Лариса? Кто Лариса? Какое вы имели право создать нашу «семью»? Это что, тоже прописано в клятве Гиппократа?

– Лариса сама согласилась принять в этом участие.

– Да уж, сама, конечно сама! Я видел бумаги, которые говорят о ее согласии. Наивная, глупая женщина. Уверен, вы втянули ее в это дело.

– Никто ни во что никого не втягивал. Она хотела заработать, я предложил ей подходящий вариант.

– А как же моральная сторона всего этого? Как на счет морали и гуманности?

– А что с ней не так? Разве гуманнее было бы нанять сиделку? Да никакая сиделка не дала бы вам то, что дала Лариса. Человеку нужна забота и любовь близкого – вот что помогает ему выжить.

Кныш молчал. Его руки сами потянулись за стаканом с водой. Мужчина выпил ее и поставил стакан на стол.

– Знаете что, Вадим Викторович, – снова Савин первый нарушил молчание.– Нам с вами сейчас нужно не выяснять, кто и в чем виноват, кто и на что имеет право. Нам нужно позаботиться о вашем бунтующем организме. Не буду скрывать, что процессы, что происходят сейчас в нем, могут привести к печальному, я бы сказал, трагическому концу.

– Я догадываюсь, к какому, – перебил доктора Кныш.

В этот момент раздался телефонный звонок.

– Простите. Я должен ответить, – Савин взял трубку. – Я слушаю, – сказал он.

Вадим понял, что звонила женщина. И, похоже, супруга Геннадия Дмитриевича. «Надо же, у него есть жена», – подумал он. Мужчина не мог сдержать ухмылку, когда доктор, заканчивая разговор, произнес:

– Конечно, дорогая. Я жду тебя. Целую.

Положив трубку, Савин загадочно улыбнулся.

– Простите. Супруга звонила. Обещал заехать за ней, но забыл. Она хочет обследоваться у нас. Мы ждем пополнения, хотелось бы быть уверенными в здоровье ее и ребенка. Благо, наша современная аппаратура позволяет выявить все патологии на самой ранней стадии.

«Зачем ты сейчас мне все это говоришь? Нет мне никакого дела ни до тебя, ни до твоей жены», – подумал Кныш, а вслух сказал:

– Конечно, было бы глупо оказаться сапожником без сапог.

– Так вот, – вернулся Савин к прерванному разговору.– Я предлагаю вам прямо сегодня начать обследование. Возможно, придется убрать имплант, или заменить его на новый. Конечно, без вашего согласия никто ничего делать не будет.

– А другого варианта нет?

– Почему же, есть. Оставляем все как есть. Но, я уверен, надолго вас не хватит. Я же не зря заставлял Ларису привозить вас сюда. Вы сами избегали осмотров. Результат на лицо. Только это еще начало. В вашем мозге уже начались изменения. Они могут стать необратимыми, понимаете? Так что, чем раньше вы согласитесь на помощь, тем больше шансов все исправить. Выбор за вами.

Кныш понимал, что этот доктор прав, понимал, что без него ему не обойтись. Но, вот так вот сразу дать свое согласие не решался. Он снова вспомнил про Анну. « Я должен попросить у нее прощения, увидеть ее, попрощаться, в конце концов, по-человечески, а не просто исчезнуть», – думал Вадим. Его мысли прервал звук открывающейся двери.

– Прости, дорогой. Я не знала, что ты занят, – услышал мужчина знакомый голос.

Он повернул голову к дверям и замер. В кабинет Савина вошла Анна. Кныш не слышал, как она поздоровалась. « Что происходит? Как? Почему она здесь»? – звучали вопросы в его голове. Он даже привстал со стула, но тут же резко сел. На его побледневшем лице выступил пот.

– Что с вами, Вадим Викторович? Вам плохо? – засуетился Геннадий Дмитриевич.– Анна, проходи, не стой.