Екатеринбургский цирюльник

Кирилл Александрович – терапевт. В его обязанности входило наблюдение за самочувствием тех, кто решился лечь под нож хирурга, за их общим состоянием. Он не был в курсе всех дел Савина, лишь выполнял порученную ему работу, строго следуя указаниям. О Кныше Архипов знал не больше, чем ему положено было знать. Для него он – пострадавший при пожаре мужчина, которого поставил на ноги доктор Савин. Кирилл Александрович никогда не задавал лишних вопросов и не интересовался методами лечения владельца клиники. Его вполне все устраивали: и приличная зарплата, и работа, которую ему поручали. Вот уже третий день он вел наблюдение за Кнышем.

– Вы были правы, Геннадий Дмитриевич. Психическое состояние пациента требует вмешательства другого специалиста. Мы не в состоянии помочь ему, – ответил Архипов на вопрос Савина. – Как только заканчивается действие уколов, он становится невменяемым. Посмотрите запись с камер наблюдения. Кино – да и только.

– Ну что ж, – произнес Геннадий Дмитриевич, глядя на монитор.– Придется обратиться к Азину.

– Вы думаете, Александр Петрович возьмет его к себе? А кто будет платить за его лечение? У Кныша не осталось родственников, насколько я понимаю. Говорят, его жена недавно погибла при аварии.

– Твоя ли это забота, Кирилл Александрович. Думаю, Азин не откажется взять такой интересный для его диссертации экземпляр.

– Вам виднее. Какие будут указания?

– Никаких. Продолжайте наблюдение и уколы по схеме.

Савин оставил Архипова одного. Он прошел к себе в кабинет.

«Ну вот, и ладненько. Что ж, пора вам переезжать на новое место, Вадим Викторович», – подумал мужчина.

– Проект «Екатеринбургский цирюльник» завершен, – вслух подвел итог довольный собой доктор.

Состояние Кныша он считал удовлетворительным. Его поведение оправдывало все предположения Геннадия Дмитриевича. После удаления импланта Вадим окончательно потерял связь с реальностью. Он погрузился в какой-то свой, невидимый для окружающих мир. Мужчина постоянно с кем-то разговаривал, то тихо и спокойно, то переходил на крик. Он отказывался от еды и практически не спал, бродил и бродил от стены к стене своей изолированной палаты. Возможно, Кныш проявлял бы агрессию, но уколы, что делали ему два раза в сутки, подавляли бунтующие порывы его организма.

Савин устроился в кресле и взял в руки телефон. Он звонил Азину.

– Добрейшего вам утра, Александр Петрович.

– Здравствуйте, Геннадий Дмитриевич, – ответил на приветствие тот.

– Я надеюсь, наш уговор остается в силе?

– Да, конечно. Когда можно забрать вашего больного?

– Давайте сегодня до обеда, что тянуть. Сам понимаешь, у нас нет соответствующего персонала и места для его лечения.

– Понимаю. Я отправлю своих сотрудников в течение часа.

– Договорились. Я буду ждать.

Положив трубку, Савин задумался. « Что ж, Анна Алексеевна, пришла твоя очередь поработать на благо науки», – мысленно обратился он к супруге и потянулся за мобильником.

– Анюта, я пошлю за тобой Аркадия. Будь, пожалуйста, дома. Он приедет часика в два.

– Хорошо. Я никуда не собиралась сегодня. Буду ждать.

– Пока, дорогая, целую.

– Пока, ответила Анна.

Через час Савин стоял на улице у служебного входа клиники. Он провожал взглядом спецавтомобиль, что увозил Кныша. Когда тот скрылся из вида, доктор попросил охранника закрыть дверь, а сам обошел здание по улице. У центрального входа, на парковке, его ждал Аркадий. Геннадий Дмитриевич решил перед приходом Анны посетить свой любимый ресторан. «Не мешало бы, подкрепиться», – подумал он. Время как раз близилось к обеду.

К приходу Анны все было готово.

– Забавно мне все это, – сказала она Савину, когда спускалась в лифте в его лабораторию.

– Что именно?

– Это тщательное обследование моего организма.

– Разве тебе самой не интересно?

– Даже не знаю. Если честно, просто любопытно, до чего дошла наша наука.

– Ну вот, сейчас и увидишь.

Геннадий Дмитриевич начал с того, что познакомил супругу с коллективом и провел небольшую экскурсию. Анна была просто шокирована увиденным.

– Кто бы мог подумать, что здесь, под землей, развернулся целый научный центр! Фантастика, да и только!

Геннадий Дмитриевич довольно улыбался. Реакция супруги была допингом его тщеславию. Все, что вызывало у нее восторг, все это его заслуга. Все это – результат его труда. Результат, которым Савин мог гордиться.

– Надеюсь, мне не будет больно? – спросила девушка, прежде чем лечь в какую-то камеру, похожую на большую капсулу.

– Ты просто погрузишься в сон.

– Что ж, тогда пожелай мне приятных сновидений.

– Приятного отдыха, дорогая. Ты выйдешь отсюда совершенно другим человеком, – произнес Савин и опустил крышку.

Она была прозрачной, и мужчина видел, как Анна улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и помахал ей рукой.

Через минуту Геннадий Дмитриевич нажал на кнопку «Пуск». Раздался еле уловимый щелчок. Несколько огоньков системы управления замерли, что говорило о готовности ее к работе. На небольшом дисплее высветились слова: «Начать сканирование».

– Да, – произнес Савин, коснувшись надписи пальцем.