Екатеринбургский цирюльник

Максим миновал пункт охраны, поприветствовав дежурившего стража порядка, и проехал на подземную стоянку. Мужчина уже поднимался в лифте, как, вдруг, подумал: « Ну, и куда я спешу? Куда я рвусь? Я еще ничего не смогу увидеть. Черт, как я мог забыть». Лифт остановился, и его двери, медленно раздвигаясь, открыли проход на этаж. Оршавин вышел, и, повернув направо, направился к своему кабинету. «А, вдруг, да удастся что-нибудь увидеть», – обнадеживал себя он.

Привычными движениями мужчина открыл магнитный замок. Поставив кейс на стол, и, скинув куртку, он присел в кресло. Несколько минут раздумий и Максим вышел в коридор. «Посмотрим, посмотрим, может, что и получится», – думал он, остановившись у дверей лаборатории. Оршавин коснулся ладонью небольшого экрана сканера. Приятный женский голос робота сообщил, что идентификация завершена, после чего бесшумно раздвинувшиеся двери впустили его внутрь.

Мужчина миновал санпропускник, так называлось помещение, где переодевались сотрудники. Облачаться в специальный комбинезон не было смысла – Максим не собирался входить на территорию, где требовалась особая стерильность. Он прошел в комнату отдыха сотрудников и встал у зеркала, висевшего на стене у самого входа. Проводя пальцами по волосам, Оршавин поворачивал голову, решая, откуда лучше взять материал. Не так-то легко оказалось вырвать пару волос, пришлось изрядно повозиться. Наконец, это получилось, и Максим, держа в ладони исследуемый образец, прошел на свое рабочее место.

Им оказалось небольшое помещение, расположившееся слева от комнаты отдыха. Доступ сюда имели только два человека – Оршавин и директор всего Центра. Современная система охраны, работающая идеально, впускала лишь только после сканирования сетчатки глаза. Иногда это раздражало Максима. Но, таковы были порядки, установленные в Центре, и нарушать, их никому не дозволено.

Оказавшись внутри, мужчина прошел к одному из столов и положил свои волоски на белую стеклянную пластинку. После этого он выдвинул ящик, достал тоненькую четырехгранную кювету и пинцет. Поместив в нее один из волосков, Оршавин вставил кювету в ячейку небольшого прибора, стоящего рядом. Этот прибор был разработан и собран сотрудниками его лаборатории. Пока что он не имел никакого громкого названия и был зарегистрирован как «Декодер».

Мужчина уселся за компьютер, расположенный на соседнем столе. «Декодер» был связан с ним и отправлял всю расшифрованную информацию в его электронные мозги. Максим включил аппарат, и, глядя на монитор, стал ждать результатов. К сожалению, ничего нового ему увидеть не удалось. Разочарованный мужчина отключил приборы и покинул аппаратную.

«Что ж, повторим дня через три», – сказал он себе, вернувшись в свой кабинет.

– Езжай ка, ты, домой, – произнес он вслух.– Похоже, сегодня и там тебя ожидает сюрприз.

«Если верить астрологам, 2046 год для тебя – год крутых перемен», – вспомнил Оршавин слова своей подруги. Тогда они встречали Новый год по восточному календарю и по ее настоянию. Для самого Максима существовал лишь один праздник, один Новый год, в ночь с тридцать первого на первое. Он не верил ни в гороскопы, ни в предсказания, не верил до последней минуты. «Да уж, похоже, астрологи оказались правы», – подумал мужчина, вспоминая события сегодняшнего дня. Перемены, пусть с задержкой, но начались. И сегодняшняя встреча с незнакомцем тому подтверждение. Оршавин покинул здание Центра, он ехал домой.

**********************

Есения не отвечала на звонок. « Чего она хотела? Зачем звонила? Сообщить, что уходит? Неужели, поняла? Неужели, решилась?» – думал Максим, поставив машину на парковку. Так хотелось прийти и увидеть, что она ушла, ушла навсегда. Наверное, это не самое лучшее желание и не самое важное, но оно было, и была надежда, что оно исполнится. Как показало время – их отношения исчерпали себя. Постоянные ссоры по пустякам, отсутствие желания пойти на примирение только подтверждали это. Все надоело, все раздражало. Разрыв этих никому ненужных отношений был неизбежен.

Есения Андреева появилась в жизни Оршавина год назад. Возвращаясь из Центра домой, он чуть не сбил девушку, внезапно появившуюся на перекрестке. Та успела отскочить в сторону и угодила в большую лужу. Стоя в воде, она смотрела ничего не понимающим взглядом то на свои грязные джинсы, то на Максима, выскочившего из машины.

– Простите, – начал тот, подойдя к пострадавшей.– Но, вы сами виноваты. Вы шли на красный свет.

– Да, да. Это вы меня простите, – лепетала незнакомка.

– Идемте в машину, – предложил Оршавин и подал девушке руку.– Идемте, идемте!

Она, немного оправившись от испуга, медленно побрела за ним. Мужчина открыл дверь и усадил незнакомку на переднее сидение.

– Куда вас отвезти?

– Никуда.

– Как это?

– Мне некуда идти.

– Понятно, – произнес Максим.– Тогда я приглашаю вас к себе. Куда вы в таком виде, в такую погоду, простынете еще.

Девушка молчала.

– Как вас зовут? – спросил Оршавин.

– Есения.

– А меня Максим. Какое у вас красивое имя, а главное редкое. Едем ко мне, Есения. Высушим одежду, а там посмотрим.