Эхо

– Я все-таки не смог отказаться от денег, что предложила мне Ся Бинцин. Она пододвинула карту ко мне, я отодвинул обратно, так мы и двигали ее туда-сюда, пока та не раскалилась. Ся Бинцин поставила условие: или я придумываю дизайн-проект, как женить на ней Сюй Шаньчуаня, или я придумываю, как его кокнуть. Я чуть штаны не обмочил от страха, а она знай себе попивает кофе, нормальная такая просьба – будто просто попросила почистить для нее яблочко. В душе мне хотелось взять эти деньги, потому как студия больших доходов не приносит. Я действительно нуждался в деньгах, но сказать открыто об этом не мог. Я понимал: стоит мне согласиться, как все наши доверительные беседы вмиг прекратятся и мы превратимся в обычных партнеров, став «стороной А» и «стороной В». А ведь я всегда ценил именно эту простую болтовню, которую даже стал воспринимать как часть духовной жизни. Плюс ко всему моей собеседницей была весьма хорошенькая девушка, которая по целому ряду пунктов меня превосходила. Раскрыть ей свою симпатию я не решался, впрочем, она даже и не воспринимала меня как потенциального ухажера. Именно данное обстоятельство и сформировало наше бесприбыльное общение. Она считала меня ухом, а я ее – ртом. Но если уж говорить начистоту, то каждый из нас свою выгоду все-таки получал. К примеру, мне всегда было радостно просто смотреть на нее, а ведь радость – это тоже своего рода выгода. Она же, выговариваясь, изливала свою тоску, а когда есть куда выплеснуть дурное настроение – что это, как не выгода? Все страны мира ищут другие страны для утилизации своих отходов. Если всем при этом хорошо, тогда можно вести речь о взаимной выгоде. Душевное успокоение невозможно обменять на деньги, но и купить за деньги его тоже нельзя. И если смотреть на вещи с этой точки зрения, надо признать, что, говоря о бесприбыльном общении, я лукавил. А может, в этом мире бескорыстных отношений и вовсе не существует. Итак, психологически я созрел, чтобы взять деньги, но в последнюю секунду мое сердце екнуло, и я отбросил эту мысль, ведь я бы все равно не справился с таким заданием, будь то проект свадьбы или убийства. Я сказал, что карту не возьму, возьму только наличные. То была просто отговорка, чтобы дать ей время остыть, я был уверен, что она обязательно передумает.

Буквально через пару дней она швырнула на стол увесистую пачку денег, их было меньше, чем на банковской карте, но вполне достаточно, чтобы у меня повысился адреналин. Тогда я попробовал возразить, что моя студия занимается только добрыми делами. Она же со своей стороны заметила, что устроить ее свадьбу с Сюй Шаньчуанем в разы сложнее, чем просто его убрать, соответственно, для меня гораздо выгоднее было бы просто убить его. Когда она говорила это, ее глаза сверкали недобрым блеском, она глядела куда-то в потолок, словно прозревала там всю развязку этого дела. До этого мне всегда казалось, что она просто треплется, серьезно ее слова об убийстве я никогда не воспринимал. Когда же я спросил, почему она решила пойти на такой шаг, она ответила, что хочет от имени всех пострадавших покарать зло. Когда Шэнь Сяоин сообщила Ся Бинцин, что та у ее мужа далеко не единственная, Ся Бинцин ей не поверила, решила, что Шэнь Сяоин нарочно льет воду, чтобы, так сказать, разжижить ее чувства к Сюй Шаньчуаню, но потом она устроила за ним тайную слежку и убедилась, что Сюй Шаньчуань, помимо свиданий с Сяо Лю и Сяо Инь, чуть ли ни через день заказывает себе девушек из разряда «тройного сопровождения», причем иногда это случается сразу после свиданий с Сяо Лю или Сяо Инь. Тогда она предположила, что то же самое Сюй Шаньчуань проделывает и после встреч с нею, это напоминало смену блюд в ресторане, и было совершенно непонятно, после какого блюда он наконец-таки насытится.

– В каком отеле Сюй Шаньчуань заказывал себе девушек?

– Ся Бинцин говорила про отель «Ланьху».

– Пожалуйста, продолжай.

– Со слов Ся Бинцин, со всеми девушками Сюй Шаньчуань вел себя как какой-нибудь оптовик: одно и то же говорил, одно и то же проделывал, одно и то же дарил. «Ну так и брось тогда этого урода», – предложил я. Она объяснила так: «Он меня погубил, теперь я тоже должна его погубить, только так восстановится справедливость». По правде говоря, уговаривая ее отказаться от возмездия, я в то же самое время переживал, что в случае отказа не смогу получить деньги. Между тем у меня в подчинении работало пятеро человек, которым вот-вот надо было выплачивать зарплату, а моих средств на это не хватало.