Эхо

Вся лужайка погрузилась в непроглядную темноту. Всю ночь я кормил комаров, пока не заметил, как черноту лужайки словно разбавили водой, после чего она приобрела серый оттенок, который постепенно перешел в желто-зеленый. Рассвело. В 8:00 утра на балкон вышла Ся Бинцин, она глянула на подушку внизу и заметила меня. Она помахала, тогда я взял свой складной стул и направился домой, – увидев ее, я немного успокоился.

Поскольку я получил от нее деньги, причем немаленькую сумму, то боялся, что вы заставите меня оплачивать налог, поэтому и не стал сообщать про все это. Пятнадцатого декабря Ся Бинцин завалилась в студию. Она рассказала, что в тот вечер Сюй Шаньчуань вел себя как-то настороженно. Скорее всего, боялся, что она устроит ему ловушку – наймет кого-нибудь, чтобы его сфотографировать, поэтому выходить на балкон категорически отказался. Пришлось ей раскрыть все карты, тогда он тем более испугался привлекать к себе столько внимания.

– Ся Бинцин говорила, в чем именно проявлялась настороженность Сюй Шаньчуаня? – спросила Жань Дундун.

– Нет. После того случая она вообще стала реже заходить, а если и заходила, то уже не болтала как раньше, похоже, у нее тоже появилась настороженность.

– У вас сохранилась видеозапись генеральной репетиции того шоу? – поинтересовалась Жань Дундун.

– Сохранилась, но я обещал Ся Бинцин, что никому ее не покажу, – ответил У Вэньчао.

– Вам необходимо предоставить эту запись.

У Вэньчао молчал, ни за что не желая подчиняться.

26

Спустя неделю в 15:00 следственная группа вызвала Сюй Шаньчуаня на второй допрос. Допрос вела Жань Дундун, протокол составлял Шао Тяньвэй, замначальника управления Ван и остальные были приглашены в качестве наблюдателей. Чтобы разрядить атмосферу, Жань Дундун поприветствовала Сюй Шаньчуаня как можно более неформально:

– Давно не виделись.

Тот в ответ взглянул на часы и произнес:

– Надеюсь, это ненадолго, у меня еще вечером встреча.

– Ваша первая сексуальная связь с Ся Бинцин была насилием с вашей стороны? – начала Жань Дундун с места в карьер.

– Как можно? – Сюй Шаньчуань даже слегка хлопнул по подлокотнику. – У нас с Ся Бинцин все было по обоюдному согласию, мы даже условились пожениться.

– Во время первой близости вы ее принуждали или нет? – повторила Жань Дундун свой вопрос.

– Нет, – последовал твердый ответ.

– Вы сказали, что условились пожениться. Вы с ней обсуждали, когда это произойдет?

– Такое невозможно обсуждать, тут все зависело от Шэнь Сяоин, а она разводиться не хотела. Меня это рассердило, поэтому я предложил Ся Бинцин встретиться с Шэнь Сяоин лично.

– То есть это вы посоветовали ей встретиться с Шэнь Сяоин?

– Да.

– Вам известно, о чем они говорили?

– Шэнь Сяоин дала ясно понять, что не разведется.

– Может, вам известно что-то еще?

– Больше ничего, ни о чем другом они не рассказывали.

– Вы лично говорили с Шэнь Сяоин о разводе?

– Говорил дважды. Она сказала, что ее совершенно не волнует, что я с кем-то встречаюсь, поэтому лишняя суета ни к чему. Эти слова ранили меня в самое сердце. Я люблю, когда все просто и однозначно, будь то в отношениях с людьми или при решении каких-то дел. Я не привык тратить время на всякие заморочки, для меня даже креветку почистить – и то в тягость, а если в доме перегорает предохранитель, меня это и вовсе выбивает из колеи. Что до разных интриг, так меня при одной мысли об этом бросает в пот. Шэнь Сяоин говорила, что я страдаю «иллюзорным упрощением», имея в виду, что я воспринимаю реальность как иллюзорно упрощенную картинку, и поскольку это характерно для младенцев, то, по существу, я вроде как отказываюсь взрослеть. И что теперь? Да, я такой: мне хочется, чтобы ничего в этом мире не менялось, чтобы в семье и на работе все было, что называется, по полочкам, чтобы везде царил порядок.

– Раз вам не нравится ничего менять, то почему вы предлагали развестись?

– Потому что моя любовь к Ся Бинцин стала больше, чем любовь к Шэнь Сяоин.

– Когда именно у вас родилась мысль жениться на Ся Бинцин?

Он уселся поудобнее и погрузился в воспоминания.