Эхо давней любви

— Похищение, — высокомерно произнесла она, — для начала.

Он расхохотался.

— Для начала! Неплохо, ведь мое имя будет стоять в одном ряду с именами знаменитостей: Малыш Нельсон, Аль Капоне, Бриллиантовая Нога — и Безумный Митч Морган, — он снял руку с руля и стал размахивать ею, выкрикивая:

— Безумный Митч похищает адвоката своей бывшей жены и неделю прячет ее в затерянном высоко в горах бунгало, где жестоко насилует каждую ночь. Безумный Митч будет казнен на электрическом стуле усовершенствованного образца.

— Держи руль как следует! — воскликнула она, потом посмотрела на него и угрожающе произнесла: — И вообще, что ты подразумеваешь под «неделей»?

В ответ она получила легкое движение плеча и невинное:

— Семь дней.

— Ну уж нет! — возмутилась она. — Если ты решил, что я не прочь провести семь дней с тобой в каком-то одиноком бунгало, но ты достоин своего нового прозвища! Меня ждут клиенты, мне надо присутствовать на заседании суда, так что в понедельник утром я непременно буду на своем рабочем месте.

Он попытался скрыть от нее улыбку и серьезно сказал:

— Ладно. Отвезу тебя обратно в понедельник утром.

Тут она поняла, что дала невольное согласие. Как бы исправляя эту ошибку, она почти шепотом произнесла:

— Митч, я не хочу спать с тобой. Пойми же наконец, пока мы не приехали туда. Я не могу. Ведь очевидно, что, если только я не откажусь быть адвокатом Шарлотты, я встречусь с тобой в суде. Я не знаю, как смогу это вынести, если между нами что-то будет.

Он бессильно вздохнул.

— Хорошо, Блаэр. Я не буду с тобой спорить. Но мы по крайней мере проведем это время с тобой вместе. Как знать, может быть, ты полюбишь горы.

Внезапно он снизил скорость, въехал на смотровую площадку и припарковал машину на стоянке. Он потянулся к заднему сиденью, взял небольшую сумку, расстегнул ее и достал пару носков.

— Дай-ка мне свои ножки, — произнес он с улыбкой.

— Я сама, — сказала она и хотела взять у него носки.

Он не дал ей этого сделать.

— Я отвечаю за твои ноги.

Она протянула ему ногу, и он сжал ее двумя руками, медленно водя пальцами по ступне, пока она не почувствовала, как тепло разлилось по всему телу.

Блаэр выхватила у него носки.

— Я сама надену! И это я отвечаю за свои ноги! — она быстро натянула носки и опустила ноги. — А теперь давай уедем. Мне не нравится сидеть на этой скале.

Он вздохнул и серьезно посмотрел на нее своими хитрыми голубыми глазами.

— Ты не хочешь выйти и посмотреть вокруг? Здесь красиво, это один из самых прелестных видов на всей земле.

— Я и отсюда все прекрасно вижу, — заявила она, бросив взгляд в окно. — Если ты дал мне эти носки только для того, чтобы я вышла и оказалась в этой темноте, любовалась чернотой неба и земли и говорила, что это красиво, вовсе так не считая, то можешь забрать обратно свои чертовы носки. Я не выйду из машины, — она смерила его взглядом. — И больше не смей так прикасаться ко мне. Я знаю, чего ты добиваешься. Это не пройдет.

— А как это я прикасаюсь? — спросил он с явно наигранным недоумением.

— Ты что думаешь, я не знаю, зачем ты так нежно гладил мои ноги?

Он взял ее руку и, сжав в своих ладонях, начал так же медленно поглаживать ее от кисти.

— А, вот так? — спросил он, стараясь сдержать улыбку. Он медленно повернул ее руку и стал нежно целовать ее ладонь. — Теперь я буду делать так, — прошептал он, целуя ее, — раз ты убрала ногу, — он поцеловал ее еще раз, потом посмотрел на нее. — Почему ты поцеловала меня тогда, у дорожного знака?

Она постаралась, чтобы это прозвучало легкомысленно.

— Я думала, там будет безопасно. Мало кто занимается любовью в таких местах; обычно не хватает времени, — она знала, что следует отнять у него руку, но ее рука продолжала оставаться в его ладонях.

Он поднял брови.

— Значит, как я понимаю, ты не против безопасного поцелуя? Так? — он многозначительно понизил голос. — Например, поцеловаться здесь, на скале, совершенно безопасно, ведь правда?

Когда она ответила, ее голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Сейчас не может идти речи о «безопасности» — только не сейчас. Не на скале и не на дереве, и уж, конечно, не запершись вдвоем в бунгало.

— О да, согласен, — быстро сказал он. — Только не в бунгало. Как только мы войдем туда, на твои губы будет наложен карантин, — он улыбнулся, глядя ей в глаза. — Но я говорю: сейчас, здесь, в безопасности.

Блаэр озадаченно посмотрела на него и задумчиво провела языком по верхней губе.

— Ну хорошо, Митч, но только это в последний раз до возвращения в город.

Он придвинулся к ней и коснулся пальцами ее волос. Она вся напряглась, дыхание участилось. Их губы еще не встретились, но внутри у нее все бешено задрожало, и она поняла, что ее желание так же огромно, как и его. Почувствовав это, она уже хотела отвернуться, но сильные руки, ласкавшие ее волосы, не дали ей сделать этого.