Эхо между нами

– Мне не следовало бы вмешиваться, но разве ты не думаешь, что вы слишком долго дружите, чтобы сейчас вести себя так?

Я поворачиваюсь к нему.

– Значит, я должен попросить прощения? Честно говоря, не знаю, что я сделал не так.

Мигель встает передо мной, отрезая путь к классу.

– Я согласен. Но ты выбрал другого партнера. Это не задело мои чувства, но ее точно ранило. Она расценивает это не просто как смену проекта, она считает, что ты променял вашу дружбу на дружбу с Вероникой. Я не понимаю, почему Сильвия расстроена, но спрошу вот что: почему ты хочешь обидеть Сильвию из-за этой странной девушки? Вместо той, с кем ты дружишь с тех пор, как переехал сюда, выбираешь этого фрика, которая наверняка может перерезать тебе горло посреди ночи.

– Она не странная, – говорю я и слышу гнев в своем голосе. – Не говори так о ней.

Лицо Мигеля искажается, когда он отходит в сторону, пропуская меня в класс.

– Ты проиграл весь спор после этого аргумента.

Моя голова опускается, когда я вхожу. Вероника одета в белое разорванное платье феи, на ее спине крылья, а на лице, одежде и теле – пятна бутафорской крови. Вчера вечером она написала мне, что сегодня Хеллоуин, хотя на дворе сентябрь, и велела принарядиться. Я отклонил это предложение, но согласился привести Люси отведать хеллоуинских сладостей.

Весь класс пристально смотрит на нее, шепчется и говорит во весь голос так, чтобы она слышала. Это неправильно, но Вероника год за годом делает из себя легкую мишень. Я не понимаю, почему она сама усложняет себе жизнь.

Сильвия все еще смотрит на меня, как будто я должен что-то сказать. Мы были друзьями с тех пор, как я переехала сюда, но дружба должна работать в обоих направлениях. Не только я всегда должен отдавать. В какой-то момент мне тоже хотелось бы начать принимать.

Сильвия сдувается, когда я прохожу мимо нее. Чего она не понимает, так это того, что мне тоже больно, но она хоть раз должна встать на мою сторону. Но только не с мамой.

Я падаю на свое место, и Вероника оценивающе смотрит на меня.

– Без костюма?

– Сегодня не Хеллоуин.

– Но ведь это и есть волшебство. Кто-то другой сказал тебе, что сегодня не Хеллоуин, и ты решил в это поверить.

Я тупо смотрю на нее, и она задумчиво смотрит на меня в ответ.

– И кто ты? – в конце концов спрашиваю я.

– Фея.

– Тогда зачем кровь?

– Я плохая фея.

Думаю, это имеет смысл, по крайней мере, в мире Вероники.

От пристального взгляда Сильвии на мне мир Вероники кажется намного более привлекательным, чем мой, так что, возможно, она единственная, кто живет правильной жизнью.

Раздается звонок, и миссис Гарсия протягивает нам бумаги. Она кладет план нашего дипломного проекта на мой стол и указывает на красную пятерку с плюсом. В ее улыбающихся глазах светится гордость.

Я изо всех сил стараюсь не реагировать, но, как только она отворачивается, придвигаю бумагу ближе, и губы растягиваются в улыбке от ее ободряющих комментариев. Черт возьми, это так приятно, особенно в классе английского. Я сделал половину исследований и половину письменной работы для этой статьи.

Вероника заглядывает в лист, который мы сдали в пятницу. С тех пор мы боялись, что миссис Гарсия заставит нас каждую неделю проходить тест на наркотики. Но, очевидно, она питает слабость к уникальному.

Учительница уже что-то говорит, обсуждая наш сегодняшний урок, а это значит, что мы должны быть внимательны, но вместо этого я протягиваю лист Веронике. Она прямо-таки сияет, и я могу сидеть и смотреть на эту милую улыбочку весь день. Даже несмотря на фальшивые пятна крови на лице, Вероника прекрасна с этим ореолом кудрей. Но что мне нравится в ней больше всего, так это ее непредсказуемость. Она всегда делает то, что я меньше всего ожидаю увидеть, а мне нравится, когда меня держат в напряжении.

Сегодня утром я просунул наушники под толстовку, чтобы незаметно слушать музыку, пока учитель рассказывает. Как только вставляю левый наушник, мне приходит сообщение. Я не выключал приложение text-to-voice, и текст воспроизводится.

ВЕРОНИКА: «Ты ведь знаешь, что в школе запрещено пользоваться мобильными телефонами?»

Я улыбаюсь и борюсь с желанием посмотреть на нее. Учитель поймет, что мы его не слушаем. Закрываю рот рукой и шепчу в микрофон:

– Я провожу исследование, и для этого собираюсь запоем смотреть «Сверхъестественное». Очевидно, когда мы отправимся на охоту за привидениями, нам следует взять с собой лопату, чтобы раскопать могилу. Также неплохо было бы постоянно носить с собой соль и паяльную лампу.

ВЕРОНИКА: «Ты убиваешь меня, Смоллс[12]».

Я: «Как ты считаешь, умник – это приобретенная или врожденная черта?»

Краем глаза замечаю, как уголки ее губ поднимаются вверх. Оба уголка.

Я снова шепчу в микрофон:

– Я читал статью в USA Today. Знаешь ли ты, что 45 процентов опрошенных верят в призраков? 18 процентов говорят, что видели их.