Эхо между нами

В машине повисает тяжелая тишина. Сильвия с Мигелем быстро переглядываются, и их взгляды говорят, что это больше, чем то, на что они подписались. Их страх был осязаем.

– И что же мы будем делать? – голос Мигеля звучит очень серьезно.

– Кладбище на вершине холма, – говорю я. – Припаркуйся поблизости, и мы осмотримся.

Мы поворачиваем, и большая белая тень мелькает перед машиной. Мигель ругается, Сильвия кричит, а тормоза внедорожника визжат, когда мы резко останавливаемся. Сильная рука появляется передо мной, надежно удерживая на сиденье.

– Что это было, черт возьми? – кричит Мигель.

В это же время Сойер спрашивает:

– Все в порядке?

Никто не отвечает ни на один вопрос, так как мы все ошеломлены. Потому что, что бы это ни было, оно двигалось быстро, незаметно и так же быстро, как появилось, исчезло. И никто не хочет признавать фантастическую очевидность – мы только что видели призрака.

Сойер

– Все в порядке? – снова спрашиваю я, чувствуя, как стучит в ушах мой пульс. Глаза Вероники вспыхивают от возбуждения.

– Я в полном порядке.

Потому что она верит, что видела привидение. Мне не нужно спрашивать, чтобы узнать, что она сейчас находится в режиме охотника за привидениями десятого уровня. С другой стороны, мои друзья потрясены.

– Сильвия, Мигель, вы в порядке?

– Я в порядке, – отвечает Сильвия, потирая свои покрытые гусиной кожей руки.

– Да, все в порядке, – повторяет Мигель и тут же поджимает губы. Он подается вперед на своем сиденье, чтобы заглянуть за капот машины, а затем в густой лес. – Вы ведь это видели, верно? Я же не схожу с ума? На дороге что-то лежало.

– Я видела это, – говорит Вероника.

– Я тоже, – добавляет Сильвия.

– Наверное, это был олень, – я кладу руки на спинки передних кресел и указываю на дорогу впереди. – Мы все видели их раньше. Кладбище прямо там, наверху. Припаркуйся в стороне, а мы выйдем и осмотримся.

– Так говорят в начале каждого фильма ужасов, – бормочет Сильвия.

Мигель паркуется в стороне, и Вероника выходит из машины с цифровым диктофоном в руке. Мигель и Сильвия, однако, оборачиваются и смотрят на меня.

– Неужели мы здесь умрем, парень? – спрашивает Мигель. Он шутит и не шутит одновременно.

Вероника уже на другой стороне улицы, на кладбище, и я почти потерял ее в темноте. У Вероники есть один режим – полный вперед. Хотя обычно уважаю это качество, я люблю его только тогда, когда могу следовать за ней. – Оставайся в машине, если хочешь.

– И Вероника скажет учительнице, что всю работу сделала она? – возражает Сильвия. – Не выйдет.

– Вероника совсем не такая. – Но это не имеет значения, потому что Сильвия уже вышла из машины. Мигель идет следом. Я хватаю камеру, и вскоре мы втроем стоим по колено в высокой траве на жутком, покрытом росой кладбище в полночь, пока Сильвия жмется ко мне. Иногда я сомневаюсь в правильности своего жизненного выбора.

– Сойер, – зовет Ви, – сюда.

Я тащусь вперед по мокрой траве, и требуется совсем немного времени, чтобы мои кроссовки промокли. Вероника светит фонариком своей камеры на разбитое надгробие.

– Это могила Сары.

Рядом со мной дрожит Сильвия.

– А что с ней случилось?

– Я читал в блогах, что кто-то испортил надгробие, – говорит Мигель, и мы все оборачиваемся, чтобы посмотреть на него. – Не смотрите так удивленно. Я хочу получить пятерку так же сильно, как и все остальные.

Не дожидаясь ответа, я взываю к ночи.

– Сара, парень Сары, кто бы там еще ни был, мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред. Мы здесь, чтобы помочь. Я собираюсь сфотографировать вас, если вы не против.

– Ты что, совсем с ума сошел? – бормочет Сильвия. – Ты разговариваешь с призраками?

– Хорошая работа, Вероника подпрыгивает на цыпочках.

– Сделай здесь несколько снимков, а я пойду прогуляюсь по кладбищу. Где-то должна быть статуя, которую драг-рейсеры[13] посещают перед тем, как спуститься с холма. Если прикоснуться к рукам статуи, и они будут холодными, кто-то из группы умрет.

– Я тоже об этом читал, – говорит Мигель, – я пойду с тобой.

– Это глупо, – говорит Сильвия, – руки статуи всегда холодные.

Вероника не отвечает, а просто ныряет в темноту, с нетерпением ожидая следующего открытия.

– Мигель… – говорю я. Какое-то мгновение мы молча смотрим друг на друга, и он понимающе кивает. Я забочусь о Веронике, и, если она упадет в глубокую темную дыру или будет украдена горцем, который никогда раньше не видел девушки, это меня сильно разозлит. Мигель кивком только что пообещал вернуть ее.

Я поднимаю камеру и делаю несколько снимков надгробия с включенной и выключенной вспышкой. Затем начинаю делать случайные снимки по всему кладбищу.

– Что ты там делаешь? – спрашивает Сильвия.

– Пытаюсь поймать сферы духов.

– Ты действительно веришь во все это?

– Нет. – Щелк, щелк, щелк.

– Тогда зачем ты занимаешься этим проектом?

– Потому что именно этого хотела Вероника. – Я делаю снимок Сильвии, и ей совсем не смешно. Я глубоко вздыхаю и оглядываюсь, чтобы убедиться, что Вероники нет поблизости. – А почему ты занимаешься этим проектом? Ты явно не счастлива находиться здесь.

Сильвия крепко обхватывает себя руками.

– Это страшно.