Эхо смерти

– А как насчет самоудовлетворения? – спросила Ева. – Он забирает у жертв вечерние платья. Может, переодевает дроида или еще как-нибудь извращается?

– Да, он вполне может получать разрядку, заново переживая предыдущий опыт, но желаемого достичь все тяжелее. Его возраст где-то между тридцатью и пятьюдесятью. То есть преступник достаточно взрослый, чтобы контролировать ситуацию. Он продолжит тщательно планировать нападения: не хочет, чтобы его поймали и остановили. Тяга к острым ощущениям будет нарастать, и промежуток между нападениями уменьшится.

– И он снова кого-нибудь убьет.

– Почти наверняка. В этот раз он не планировал убийство, но в следующий раз обязательно запланирует. Кончится тем, что он убьет обоих: и фигуру, замещающую отца, и фигуру, замещающую мать.

– Только если я не найду его раньше. Спасибо, теперь картина прояснилась.

– Вы не расскажете мне, что сейчас чувствуете?

Ева отвела взгляд от доски, посмотрела в светло-голубые глаза.

– Что?

– Ева, между тем, что произошло с вами, и нападением на Дафну есть явное сходство.

– Мне это не мешает. – Тем не менее она соскочила со стола, засунула руки в карманы, подошла к узкому окну. – Я не допущу, чтобы помешало. Да, я понимаю, через что прошла Дафна. Но я сейчас не та, что была несколько лет назад, меня не так легко выбить из колеи. Я справлюсь.

– Не сомневаюсь. Вы всегда были сильной. Даже когда вам было всего восемь лет, иначе бы не выжили.

– У меня осталось немало душевных ран… – Ева повернулась к Мира. – Впрочем, сейчас уже меньше, и в этом есть ваша заслуга.

– Благодарю. – Мира встала, взяла пальто. – У меня сегодня ранняя встреча, но если понадоблюсь…

– Спасибо.

Ева вновь посмотрела на доску расследования, внимательно изучила жесткое, красивое лицо Энтони Страццы, фотографию окровавленного изуродованного тела. Очевидно, он был тем еще сукиным сыном, но его убили, и убийцу надо найти.

Она не дрогнет и не сломается.

Почти сразу после того, как Мира, цокая каблучками, выпорхнула из кабинета, туда тяжело протопала Пибоди.

– Я договорилась о встрече с Невиллом Патриком у него в студии. Предложила пригласить и его жену, но он не хотел, чтобы мы вообще с ней разговаривали. Хотя, услышав, что иначе нам придется приехать к ним домой, пообещал уговорить ее прийти сегодня в студию.

– Это первая пара.

– Айра и Лори Бринкман предпочитают поговорить у себя дома, без посторонних. Сейчас они оба меняют свое расписание на сегодня, и кто-нибудь из их помощников свяжется со мной с минуты на минуту.

– Отлично. – Ева схватила пальто. – Пошли.

– Доктор Мира сообщила что-нибудь полезное для расследования?

– Она говорит, что у нашего убийцы комплексы из-за мамочки.

– Чего?

Стараясь не отставать от Евы, Пибоди заскочила за своим пальто в общий отсек.

– И из-за папочки тоже.

– Я не… Ох. – Лицо Пибоди сморщилось, пока она натягивала пальто. – Мира думает, что жертвы выступают как заместители родительских фигур. Фу, какая гадость!

– Это дает нам направление поиска. – Когда двери лифта открылись, явив взору толпу копов, Ева повернулась на каблуках и направилась к эскалатору. – Во всех трех случаях присутствуют проникновение в жилище, издевательства, чрезмерная жестокость. Причем в центре – изнасилование. Мамочка на самом деле может быть и мачехой, но все равно суррогат материнской фигуры вписывается в схему.

– Папочка еще раз женился, – подхватила Пибоди. – Молодая, высокомерная мачеха, и этот парень хочет ее заполучить. Ну или хотя бы разочек трахнуть. Или…

Ева перескочила на другой эскалатор, Пибоди последовала ее примеру и продолжила:

– А если это мамочка вышла второй раз замуж? И сынуля стал убийцей потому, что мамочке нужен был еще кто-то, кроме него?

Ева наклонила голову набок.

– Отличная версия! Либо одно, либо другое. Если Мира права, мы ищем мерзавца с комплексом Эдисона.

– Какого Эдисона? Томаса Эдисона?

– Кто это?

– Ну, Томас Эдисон, – объяснила Пибоди. – Он еще лампочку изобрел.

– Да нет же, при чем здесь лампочка?! Я говорю о том психе, который женился на собственной матери, а потом из-за этого страдал.

После секундного замешательства в мозгу Пибоди словно вспыхнула пресловутая лампочка.

– Это Эдип!

– Эдисон, Эдип, полип… какая разница?

Пибоди рассмеялась и тут же поняла, что странный разговор отвлек ее, и она едва успела перескочить на очередной эскалатор, который вел на два лестничных пролета вниз, в гараж.

– Вбей адрес студии, – велела Ева, садясь за руль.

Едва Пибоди запрограммировала бортовой компьютер, как Ева на огромной скорости выехала из гаража. Толкаясь в нескончаемом потоке машин, она вкратце пересказала Пибоди профиль преступника, который составила Мира.

– Я тоже думаю, что он одного социального круга с потерпевшими, – согласилась Пибоди. – Или вырос в той же среде, например, его родители служили в богатом доме и жили там.