Эхо теней и другие мистические истории

Жаль цветок, он всё-таки очень красивый. Но его попросили убить. И даже не удастся его засушить, а потом истолочь в тесто. Просто убить, пока никто ничего не знает.

Опять открыть дверцу машинки.

Засыпать… Если «Гала» не помогла, значит — нужно ещё больше «Галы»! Реклама не должна лгать.

Или, может, проблема в режиме? Лепестки на ощупь такие мягкие. Оставляют на пальцах липкие, всё-таки грязные, не очень-то приятные следы.

Что, если на этот раз стирка будет холодной?

Можно попробовать.

Прокрутить колёсико на циферблате.

Закрыть дверцу машинки.

«Плей».

Да, всё верно: в чайнике — кипяток. Ничего-ничего не остыло.

Истолочь лимонную дольку. Вдавить её, размешать с сахаром. Только после — залить водой. А, точно. Ещё и пакетик. Обычная чёрная «Ява». Привычная чёрная «Ява», с запахом детской в квартире покойной бабушки. По маминой линии. Да, конечно. Где уютно так было. Защищённо. Спокойно. Где не было Белой Маски и Кобры с головой женщины. Они потом появились. Сложно вспомнить точный момент.

Да и зачем вспоминать.

Звонкий и тихий стук ложечки о края чашки. Перемешивать-перемешивать — и изначально бесцветный напиток окрашивается в тёмный тон.

Сидеть за кухонным столом, пить чёрный горячий чай с тремя ложками сахара и одной лимонной долькой. Поглядывать то на духовку, то на жернова барабана в стиралке.

Кому достанется именниный тортик с изюминками?

Да не важно, главное — он готовится.

А вот чай очень вкусный. Откуда вообще он здесь? Здесь давно никто не пьёт кровь Чёрной Принцессы Явы.

В аптеку хорошо б выйти. И, правда, наверное, стоит. Будь в этом доме хоть какая-то пара ключей. Здесь вообще, есть ключи, в этом доме? Или, хотя бы, ну, там, входная дверь?..

Ай, не важно.

Гудит стиралка. Гудит и трясётся. Дрожит и бьётся, вся тарахтит.

Жернова мелют-мелют, да всё в белизну перемалывают.

— Щёлк, — авторитетно выдала дверь балкона.

— Бум, — согласилась машинка.

… На полу — болото, и распустившиеся бутоны кувшинок.

Дверца стиралки открыта, бельё как есть, так и вывалено. А вокруг…

Видимо, чай придётся допить попозже.

Но какой же красивый, этот чёрно-бордовый цвет!.. И не вывести его ничем. Не убрать. Сколько ни тереть, ни смывать — никуда он теперь не денется. Опять и опять возвращаться будет.

Так ли сложно отмыть грязный пол?

Да нет, это уж вовсе просто. Достать ведро в душевой. Налить туда тёплой воды. Замешать его с моющим средством. Найти тряпку. Видимо, сгодится вот эта простынь, из-за которой всё началось. Во всяком случае, вид у неё такой, что теперь уже — да, тряпка и только тряпка.

Мысленно нажать «Плей», запустить процесс «Вымыть пол кухни».

Отдирать въедающиеся в линолеум грязно-красные лепестки. Они не сушатся, они к простыне обратно все липнут. Изламывать их, издавливать, отжимая тряпку в ведро.

Опять на пол, всплеск — и тереть, вытирать, выгрызать.

Стиралка мигает жёлтеньким, говорит. что стоит на паузе. Ага, конечно на паузе. Там можно попросту нажать «Стоп». Не надо к ней больше, раз такие дела творит.

Пальцы, ладони, запястья — все они измазаны лепестками. Зато кухня чистая, чище некуда. Блестит так, что готова к новым жильцам.

Так что здесь однозначно, всё тот же мысленный «стоп».

Балконная дверь открыта, а вот бельевая верёвка пустует. Грустные четыре прищепки — две жёлтеньких и две синеньких — покачиваются одиноко, друг от дружки так далеко.

Сегодня в лодочке будет пусто. Кто решится выйти в прилив? Вот дождаться отлива — и тогда — да, очень и очень да. То-то в последнем плаванье было всё так по-другому! Даже хотелось, чтоб рядом был кто-то ещё.

Надо встать и проверить духовку.

Хоть что-то спокойное и стабильное. Пригулшённый оранжевый свет. Тесто в формочке набухает и запекается. Будет очень воздушный и вкусный кекс. Да, без крема. Но… Крем в пределах квартиры не найден. Не захотел отзываться.

Так ли сложно расслабиться?

А так ли нужно?

Для начала бы вымыть руки. Это уже и не в теории, и не на практике — это по жизни легко. Вопрос сдёртой кожи, нарезки очищенной чешуи. Мыло — оно как наждачка. Чем дольше тереть, тем больше снимает. Снимает хорошо, основательно. Так, чтоб ничего не осталось. Ничего не зудело. Ничего не напоминало о грязи. Тут ни включать, ни выключать ничего не надо. Настолько автоматически, что даже не ощущается действием.

Включить телевизор в зале. Переключать каналы.

Удобное сиденье кресла даже не продавливается под весом. Как будто бы обнимает. Как если б на чьих-то коленях, в чьих-то руках сидеть. Как в том самом, живом и разумном кресле, которое подстраивается под хозяйку.

Как друг, который иногда является по ночам. Он не заходит в спальную. Стоит у порога, опираясь на дверной косяк. Смотрит, спокойный. Молчит. Вот такие объятья кресла — такие же, как взгляд того друга.

Хорошее приятное кресло.

На экране «ящика» передачи сливаются в белый шум. Общие новости ни о чём и о выборах Барака Обамы. Зачем говорить про Обаму именно в этой стране?

Выключить телевизор. Слушать тёмный экран и фонящий, гудящий шум.

Тряпку-простынь… Можно выкинуть, да из квартиры же ни ногой. В том же зале находятся ножницы.

Чик-чик-чик.