Эхо в Крови (Эхо прошлого) - 3(СИ)

"На какое-то время,"- согласилась она. "На год, или два - быть может, и больше - если мы будем осторожны. И ты считаешь, что мы должны просто тупо сидеть на задницах, пока деньги не кончатся - и что тогда? Тогда ты и начнешь думать о том, что же ты должен теперь делать?"

"Я уже думал,"- сказал он сквозь зубы. Это правда; он даже что-то предпринимал, несколько месяцев назад. Конечно, еще была книга; сейчас он записывал все песни, которые в восемнадцатом веке собирал для памяти, с комментариями - но само по себе это едва ли можно было назвать работой, и вряд ли он сможет заработать на ней много денег. В основном он размышлял.

"Ах так? Ну так я тоже."

Она повернулась к нему спиной и отвернула кран, то ли, чтобы заглушить все, что он мог ей на это ответить, то ли просто для того, чтобы взять себя в руки. Вода идти перестала, и она обернулась снова.

"Послушай,"- сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно. "Я не могу больше ждать. Я не могу оставаться не у дел год за годом и возвращаться к работе, когда мне заблагорассудится. Прошел почти год с момента последней моей консультации - больше я ждать не могу."

"Ты никогда мне не говорила, что собираешься вернуться на полный рабочий день."

В Бостоне она сделала несколько рабочих проектов - небольших консалтинговых проектов, когда Мэнди уже выписали из больницы, и с ней все было в порядке. Их для нее раздобыл Джо Абернати.

"Слушай, мужик,"- сказал Джо Роджеру конфиденциально, - "она уже дергается. Я эту девицу знаю; она должна двигаться дальше. Она и так была сосредоточена на ребенке днем и ночью - вероятно, с тех пор как та родилась - а теперь неделями сидит взаперти с врачами, больницами и приставучими детишками. Ей пора выбираться наружу."

А мне - нет? Роджер это только подумал, но сказать не решился.

Пожилой мужчина в сплющенной кепке возился у одного из надгробий, пропалывал вокруг сорную траву; безвольная масса истребленной зелени лежала на земле рядом с ним. Он наблюдал, как Роджер топчется у стены, и дружески ему кивнул, но не заговорил.

Но она - мать, хотел он ответить. Хотел сказать что-то о близости между ней и детьми, о том, как сильно они в ней нуждаются - как нуждались в воздухе, и пище, и воде. Время от времени он даже начинал ревновать, оттого что не нужен им таким же первобытным образом; как же она могла отвергнуть такой дар?

Что ж, он уже пытался сказать ей что-то подобное. Результат был такой, какого следовало ожидать, зажигая спичку в шахте, заполненной газом.

Он резко повернулся и вышел с церковного двора. Он не мог разговаривать с ректором сию же минуту - не мог заговорить вообще, вот до чего дошло; он должен был остыть, чтобы голос вернулся снова.

Он свернул налево и прошел вниз по Хантли-стрит, краем глаза отметив на другом берегу реки фасад Сент-Мэри; единственный католический храм в Инвернессе.

Во время одного из начальных, и наиболее рациональных этапов сражения, она все-таки сделала над собой усилие. Спросила, есть ли во всем этом ее вина.

"Разве это я?" - спросила она серьезно. "Католичка, я хотела сказать. Я знаю - знаю, как это все осложняет." Губы у нее задрожали. "Джем рассказал мне о миссис Огилви."

Это было совсем не смешно - но вспомнив, он уже не смог удержаться от улыбки.

Он тогда был у сарая, сгребал лопатой хорошо перепревший навоз в тачку, чтобы потом разбросать его в огороде, а Джем помогал ему собственной маленькой лопаткой.

"Шестнадцать тонн - и что вы получаете?"- запел Роджер, - если можно было назвать пением это хриплое кваканье.

"Еще на день старше - и глубже в дерьмо!!"- проревел Джем, изо всех сил пытаясь передать своим голоском нижние ноты в диапазоне Теннесси Эрни Форда, но потом от смеха раскис до глиссандо.

Именно в этот злосчастный момент он обернулся - и обнаружил, что у них есть посетители: миссис Огилви и миссис МакНейл, столпы "Дамского Общества Алтаря и Чая" из Свободной Северной Церкви в Инвернессе.

Он их уже знал - и знал, что они здесь делают.

"Мы пришли, чтобы призвать вашу милую жену, мистер МакКензи,"- сообщила миссис МакНейл, улыбаясь скорбно поджатыми губами. Он не был уверен, было у нее это выражение припасено для обозначения присущей ей внутренней сдержанности, или просто оттого, что она боялась, как бы плохо подогнанные вставные зубы не выпали у нее изо рта, если она откроет его больше чем на четверть дюйма.

"Ах... Боюсь, в данный момент она находится довольно далеко от города." Он вытер руку о джинсы, подумав, не стоит ли предложить ее дамам - но, осмотрев ее повнимательней, передумал и просто кивнул. "Но, пожалуйста, проходите в дом. Девушка могла бы сделать нам чаю."

Обе в унисон покачали головами.

"Мы давно не видели вашей жены в церкви, мистер МакКензи." Госпожа Огилви гипнотизировала его своими рыбьими глазами.

Что ж, он ожидал чего-то подобного. Он мог бы еще выиграть время, приговаривая - Ах, у нас ребенок был нездоров,- но смысла в этом не было; раздражение рано или поздно должно было прорваться наружу.