Эхо войны

Перешел через кладку (так называют мост через речку) и стал двигаться берегом вверх по течению. Дошел до водопада, место мне показалось отличным. Водопад был сам по себе невысокий, а под ним плесы. Я видел, как всплывала на поверхность рыба, кормилась мошками, бабочками, но поймать хотя бы одну у меня не получалось. Я и так, и сяк, и с приманкой, и без, и поверху пускал – не ловится и все тут.

Пока я пытался ловить, я заметил, что ко мне подходит высокий мужчина: метра два в нем точно есть. В плечах он широк, но немного сутулится. В руках держит то ли посох, то ли палку, шагом ступает широким, уверенным. Увидев меня, он остановился метров за пять, оперся на палку и стал смотреть, как я рыбачу. Я не обращал внимания и продолжал ловить. Мужчина тем временем подошел поближе:

– Ну-ка, сделай глубину на полметра побольше.

Я ничего не ответил, но сделал, как он сказал.

– А теперь вон видишь бурунчик, за него бросай так, чтоб крючок с насадочкой прошел вон за тот камушек.

Я последовал его указаниям. Бросил крючок за бурунчик, который подхватило течением, и мой крючок с насадочкой прошел за камушек, на который указывал незнакомец.

Проделав все это, я почти сразу почувствовал толчок. Я подсек – на мою радость на крючке висела форель.

– Грамм шестьсот, – оценил я свой улов.

Я вытащил рыбу и от души поблагодарил мужчину, но он уходить не собирался. Я снова сделал все, как в предыдущий раз, но на этот раз меня ждала неудача.

– Бесполезно, – произнес незнакомец, внимательно вглядываясь в речку, – теперь сделай глубину сантиметров на тридцать поменьше, вон ту струйку видишь, подальше которая, за нее забрасывай и отпускай.

Я так и сделал.

– Отпускай, отпускай! Теперь чуть подтяни! – продолжал командовать мой советчик.

Я выполнил все его указания и вновь почувствовал знакомый удар. Вытаскиваю вторую форель. Мне стало любопытно, и я поинтересовался, что мне делать теперь.

– А теперь сматывай удочку, здесь ты уже ничего не поймаешь. Форель – рыбка пугливая, особливо в наших речушках, – последовал неожиданный ответ.

– Неужели это все? – расстроился я.

– Можешь вон там подальше голавльчика половить, если будешь туда спускать, может и поймаешь голавля, а так место надо менять.

Сказав это, незнакомец ушел. Я, конечно, не поверил ему, постоял еще какое-то время, проделывая то, чему он меня научил: пробовал по течению спускать, но все оказалось тщетно. Но все равно я был очень доволен своим уловом, своими первыми форельками. Вернулся домой, стал хвастаться перед братом и Владимиром Александровичем (так звали приятеля брата), рассказал, как подошел ко мне мужчина-великан, похожий на медведя, объяснил, как форель поймать, и я поймал. Владимир Александрович усмехнулся.

– Да это же Николай!

– Что за Николай? – поинтересовался я.

– Он здесь недавно появился, с год где-то. Нелюдимый. Иногда пропадает куда-то, и долго его не видать. Потом снова появляется. Чем занимается, чем живет – про то неизвестно. Поселился за рекой в брошенной хате. Ни с кем не общается, скрытный он.

– А меня научил форель ловить…

– Да, странно, чем это ты ему приглянулся?

На том разговор и закончился. Мы пообедали, потом я обратился к Владимиру Александровичу:

– Давай посмотрим, что в твоем пруду ловится?

Забросили мы удочки, стали попадаться нам сазанчики, коробочки, карп зеркальный, где-то грамм по трист – четыреста.

– Ничего, подрастут, – говорил хозяин пруда.

Мы рыбу ловили и отпускали. Аккуратно к берегу подводили, чтобы губки не попортить, рыбачили, таким образом, для удовольствия.

Вечером я опять сходил на то же место. Помня советы местного великана, поймал еще форель. Затем пробовал подниматься выше, но безуспешно – никаких результатов. Места там – просто загляденье, одни водопады чего стоят… В одном месте река стекает по плато, причем не каменное, а мраморное. Мне рассказывали, что неподалеку идет разработка мраморного карьера. Я поднялся еще выше, там уже начались сланцы. Походил еще немного, ничего не поймал и решил, что завтра с утра снова приду сюда, научусь-таки на этой реке ловить. С тем домой и вернулся.

Вечером мы сидели на веранде и смотрели, как с гор спускается туман. Прекрасное все-таки место здесь. Было так свежо, как, наверное, в долине не бывает. Там воздух насыщенный, а здесь прозрачный, звенящий. Мы сидели и наслаждались вечером, пили чай. Мой брат такой же у себя заваривает, но из-за воздуха казалось, что здесь даже чай лучше.

– Конечно, у него же высокогорье, – объяснил брат, – он ходит на альпийские луга и там заготавливает чаи, причем те, которые в Красную книгу занесены.

– Да ладно тебе, в Красную книгу – это где-то там заносят в книгу. А мы тут живем и с умом пользуемся, – возразил Владимир Александрович.

– Да, заповедник рядом, небось, и браконьерничаете? – шутил мой брат.

– Скажешь тоже, Петрович, браконьерничаете, – махнул рукой хозяин.