Эхо войны

Следующие два дня я практически безвылазно просидел в берлоге, занимаясь мелкими и крайне нужными делами. Вышел только один раз, купив у Фирузы пятилитровую баклажку с водой. А еда у меня была — почти килограмм змеиного мяса и уже набившие оскомину тюльпанные луковицы. Этого для меня более чем достаточно на два дня, при условии что я не трачу слишком много сил.

Вычистил дом от проникающего песка, нашел в стенах несколько щелей и наглухо забил их обрывками ткани. Привел в порядок себя, тщательно отскребя песком наросшую корку соленой грязи, образовавшейся из смеси песка и пота, как можно короче обрезал ножом отросшие волосы, вычистился песком и обтерся мокрой тряпкой.

Исколол все пальцы сделанным из тонкого напильника шилом, но все же подогнал полученную одежку из вараньей кожи под свою фигуру. И обшил ее поверху лоскутами от своей безжалостно разрезанной брезентовой куртки и прочими кусками разнородной ткани серого оттенка. Старательно очистил от грязи и заново заточил ножи и лезвие верной лопатки. Особое внимание уделил обуви, высушив, вычистив, проверив на повреждения и надежно починив оную. Зачастую именно сохранность ног определяет исход дальнего путешествия и выживания.

На вид новая одежда казалась крайне неказистой и уродливой — этакое латаное-перелатаное одеяние нищего охотника. Чего я и добивался. Светить всему городу новехонький комплект из крайне дорогой вараньей кожи я не собирался. В последнюю очередь нашил в нужных местах петли для метательных ножей и несколько карманов. Проверил, насколько легко и быстро могу достать оружие. Два кармашка пришлось перешивать, чуть смещать в сторону, но я не пожалел времени и все сделал как надо.

Рюкзака погибшего русского трогать не стал — обернул в несколько слоев полиэтилена и спрятал его вместе с камуфляжем в выдолбленный в стене тайник. Тут Палыч прав на все сто процентов — про эти вещички следует забыть очень и очень надолго. Хватит с меня уже нажитых проблем. С ними бы расхлебаться.

С делами я управился за день и следующие сутки посвятил ничегонеделанию — лежал на кровати и читал толстенный том Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Седому я солгал — читать я мог очень хорошо, равно как и писать. В свое время длинной холодной и вынужденно бездеятельной зимой Тимофеич терпеливо учил меня разбирать и писать буквы. Он же пристрастил меня к чтению, притаскивая домой найденные в завалах чудом уцелевшие книги, журналы и разрозненные клочки бумаги. И я с жадностью приник к окну в совсем другой, захватывающий мир, поглотивший меня с головой.

К полудню второго дня безделья я с крайней неохотой собрался, привычно вдел руки в лямки давно собранного рюкзака с самым необходимым и покинул свою уютную нору. Пора навестить ТЦ и отметиться перед охранниками. Тщательно замаскировав вход в убежище, я извилистыми загогулинами отошел на полкилометра в сторону и уже оттуда напрямую отправился к толкучке.

Новая одежда была в два раза толще и тяжелее старой, но я не жаловался. Приобретенная солидная защита от клыков и ножа стоила того, чтобы потерпеть пару лишних килограммов, давящих на плечи.

На воротах меня ждали. Стоило мне появиться, как один из охранников отпихнул с пути скрюченную бабку с туго набитой сумкой и быстро зашагал ко мне.

— Битум? Правильно?

— Ага, — несколько опешил я от столь мощного напора.

Терять время на приветствия охранник явно не собирался.

— Топай во внутренний двор, да поживее, — велел. — Тебя уже заждались.

— Понял, — кивнул я покладисто. — Считай, что я уже там.

— Я сейчас до трех посчитаю, и если за это время ты не испаришься в сторону внутреннего двора, то не обижайся, браток, — мрачно пообещал страж. — Мы тебя здесь с самого утра выглядываем. Пожрать отойти и то не сумел. Про отлить уже молчу.

— Все, — примирительно поднял я ладонь, шагая по направлению ко входу в здание ТЦ. — Я в движении.

У входа в резиденцию Бессадулина стояла пара незнакомых мужиков, и мне сразу полегчало. Встречаться с избитым Семеном и его вороватым напарником желания не было. В принципе этой встречи не избежать — городок у нас маленький, — но чем позже, тем лучше. Может, до того времени их уже сожрут пустынные твари или они загнутся от какой болячки…

— Я — Битум, — представился я. — Рашид Хасанович меня ждет.

— Битум?! — просветлел в лице один из охранников и махнул рукой в глубь темного коридора. — Бегом давай!

— А обыскивать не будете? — против воли вырвалось у меня. — И рюкзака не оставлять, что ли?

— Бегом! — рыкнул мужик, и, пожав плечами, я покорился.