Экипаж черного корабля

И теперь романтика накрыла с головой так, что уж кроме нее, особо на горизонте жизни ничего и не проглядывалось. Правда, Бледная Мать свидетель, она до сей поры не вдулась ветрами судьбы в розоватую фазу елейно воздыхающих грудей и впитывающих до зернышка образ героя глаз, да и не видно теперь, каким выкрутасом обстоятельств жизнь способна зарулить в эту самую полосу стрижки купонов девственно тонких талий и чековых книжек пылающих багрянцем любви щек, эдакой долгожданной, но закопанной глубоко наивностью, что все в мире уравнивается справедливостью и когда-нибудь, неожиданно, упадет расплата за те страшные минуты скольжения по кромке смерти. А сейчас жизнь снова вертела им как мячиком, дергая свои, наверняка давно и тайно пришпиленные марионеточные нити. Что он мог с ними поделать? Он не знал, как они устроены, и уж тем более, откуда ведется управление. Раньше, наивные могли кивать в небесное сообщество притороченное в многоцветных небесах, однако теперь и эта банда проказливых кукольников спряталась за черным занавесом, шнурки для поднятия которого затерялись навеки.

Сейчас эти, впавшие в сумасшествие кукловоды, использующие план или хаотичное помешивание судеб и материальных объектов внизу, заставили его преодолеть более двухсот километров в танковой скорлупе: после залпов «Сонный ящер» переместился, и теперь до него стало несколько ближе. Затем – он только решил расслабиться – наконец-то развалиться в полный рост на нормальной койке, эти, невидимые за черной ватой стратосферы, забавники, маскируя свои нитяные рычажки, столкнули с ним, вытянув из-за кулис, обыкновенный, уставом предусмотренный манекен, с голосовым управлением – посыльного штаб-сержанта, а уже тот, дернул Хориса, передав приказ о немедленной явке в святая святых «горы», к канцелярию генерала-канонира Тутора-Рора.

И вот теперь броне-лейтенант, падающий с ног от усталости, с наспех выбритым лицом и мятом, извлеченным из шкафа и не отглаженном кителе предстал пред очи командира «Сонного ящера». Он смутно вспоминал, но так и не вспомнил, когда попадал сюда, или хотя бы в зал для совещаний, последний раз: после многодневного скрюченного существования в «Циклопе», любая каюта легко вздувалась до объема собора.

Диапазон возможностей для вызова пружинил в мозгу Хориса в максимально предельной амплитуде. Сейчас, его легко могло сразить увесистостью уведомления, о назначенном в полдень заседании трибунала – сгоревшие танки могли быть очень хорошим поводом для активации Расового Комитета. Но с такой же пушистой летучестью, он мог принять на грудь, в так и не отглаженную ладонью, в суетливом процессе подъема лифта на шестой палубный уровень, шершавую кительную мягкость, заколку, или вкрутку (он не знал точно, что применяется в качестве держателя) ордена Легкой, в можно и Тяжелой, Гусеницы – разве он не сотворил подвиг, спасая свою машину из огненной западни?

Он представился, как положено – голос не подвел. Однако сам восседающий за столом, верховный начальник не предложил сесть, не смотря на многочисленную пустоту застигнутых в идеальном равнении табуретов. Это был плохой признак, но кто знает, может главный канонир решил просто рассмотреть подчиненного получше, причем с ног до головы, а не только вершину обрезанную плоскостью полировки. Может Хорис для него эдакая невидаль, разбавляющая приевшуюся суетность высоких чинов, изо дня в день мельтешащих в этих стенах. Или он для него дернутая вовремя ностальгическая струна, бередящее душевную муку по загубленной в бронированной замкнутости молодости. Кто знает? Кто может угадать блуждание мысли генеральской старости? Если бы все умели, так кандидатов на управление «горой» было бы пруд пруди, не сидели бы идолами одни и те же личности по пяти циклов кряду. Хотя, может у них, у генералов-маршалов, круговая порука и не сдвинуть их с кресел-тронов хоть каким сверх-талантливым карьеристам. Правда, Бледная Мать свидетель, Хорис-Тат не относил себя к военнослужащим вундеркиндам и потому не сильно волновался за воцарение в мире маршальско-генералиссимсской мафии.

– Как дела, броне-лейтенант? – спросил наконец командующий «горы».

Хороший вопрос, но что можно на него ответить измотанному до предела младшему офицеру? А потому лучше всего – нейтральный вариант:

– Все в норме, генерал-канонир!

– Я слышал, вы приволокли на ремонт два танка?

Можно подумать, он не ведает точно, с некоторой злобой подумал Хорис.

– Да, генерал-канонир. Я считал, что они могут быть починены.

– В условиях «горы» вряд ли, – поиграл хроно-карандашом старший канонир «Ящера». – По крайней мере, это очень долгий процесс.

– Может хоть на запчасти сгодятся? – предложил Хорис. – Ведь ходовая часть вполне ничего. И реакторы.

– На счет реакторов, правильно, – задумчиво просканировал его взглядом генерал. – Сочувствую вам в потере стольких подчиненных сразу, лейтенант.

– Спасибо, генерал-канонир.