Экипаж черного корабля

– Я все же не отпущу покуда вашу девицу, и еще кое-кого из временно освобожденных по вашей просьбе офицеров запру. В случае чего, мне придется перерезать им всем глотки, так? А в вашем кителе, Тутор, мои специалисты-технари разместят кое-какие кристалло-фончики, правильно? А то ведь мне неудобно будет шататься рядом с вами, генерал. Вы, военные, почему-то не слишком долюбливаете служителей Честного Меча. И очень зря – контроль над вами нужен, ох как нужен.

– В этом плане вы оказались на высоте, Мурашу-Дид, – кивнул Тутор-Рор, – так что не переживайте.

– Однако есть еще одно упущенное вами дельце, генерал, – внезапно переменил тонн комитетчик.

– Какое? – вскинулся бывший командир «горы», не чувствуя направления, с которого последует нападение.

– Как, генерал Тутор, вы разрешите проблему «бортового убийцы»? – с недружелюбной улыбочкой поинтересовался верный друг Честного Меча. «Бортовым убийцей» с недавних пор начали называть броне-лейтенанта Хориса-Тата, до сей поры не обнаруженного и не обезвреженного РНК. Правда, до сих пор не было известно, что «бортовым убийцей» является именно лейтенант Хорис, но возможно его анонимность и заставила выдать ему столь зловещее прозвище.

– Вообще-то эту проблему вы давно должны решить, в смысле расовые наблюдатели, – легко отбил атаку и сразу сделал ответный удар Тутор-Рор, – тем более что именно вас он и уничтожает.

– А вы и радешеньки, генерал, – покраснел Мурашу-Дид. – Смотрите, чтобы самому не икнулось. Каково будет если возрадовавшую вас комиссию обстреляют из тяжелого ручного игломета?

– Да, тут я согласен, – помассажировал шею генерал-канонир. – Нам нужно досконально продумать вероятные маршруты движения прибывающих для обеспечения их безопасности. Достать план «Сонного ящера»?

Верный друг Меча некоторое время молчал, решая что-то внутри себя.

– Ладно, – сказал он наконец. – Давайте посмотрим. Придется, конечно, снять посты с кое-каких менее значимых участков.

Затем оба начальника, привстав, нависли над хронопластиной, с послойно записанными схемами поперечных и продольных разрезов горы. Пожалуй, это было первое абсолютно добровольное сотрудничество техников и комитетчиков. Если бы «бортовой убийцы» Хорис-Тат все еще обитал в вентиляционной системе гигантской машины этот союз не сулил бы ему ничего хорошего. Но ему в очередной раз везло.

117. Возня

Штаб-маршал оказался щупловат. Редкое явление. За время службы Тутор-Рор привык к массивным, животастым инспекторам. Тенденция, сложившаяся из наблюдений генерала-канонира, свидетельствовала о том, что чем выше верховная инстанция, тем увесистей и крупнокалиберней ее представители. Ретроспективно оценивая своих сокурсников-кадетов, Тутор-Рор приходил к выводу, что уже в юношеские годы, замеряя размер скул и толщину кисти, можно с уверенностью судить о восхождении кандидата вверх по служебной лестнице. Конечно, на начальной стадии, куда большую роль играло упорство, но на некотором карьеристском этапе общая масса испытуемого и вознесение его плеч над окружающим пейзажем начинало играть первостепенную роль. Тонкокостные пианисты с удлиненными пальчиками, или мелкие живчики, напоминающие в подвижности батареечных кроликов молотящих в барабаны, на роль маршалов не годились априорно, даже если располагали родственниками в штабах всех инстанций. Худощавым жердям карьеристам получалось сделать восхождение в стане политиков – в дипломатическом корпусе ценились имитаторы выродившейся аристократии прошлого – но уж никак не в армии.

В этот раз ШОНО, видимо, не решился рисковать своим «золотым», массо-габаритным фондом – прислали мелочь, курьез карьеристической статистики, исключение, подтверждающее правило. Явно догадываясь и тайно страдая от своей маршальской неполноценность, прибывший старичок компенсировал ее чем мог: китель, в плечах, непропорционально раздувался вширь, используя поролон, вату, а скорее всего, сложное проволочный каркас; сапоги имели удлиненные, хитро вделанные набойки и завышенный каблук; ремень, вроде бы, затянутый до предела, на самом деле тоже имел хитрые вставки и подставки (Тутору-Рору очень хотелось, вроде бы нечаянно, ткнуть пальцем в натянутую материю, проверяя плотность воздушной подушки); аэродромы погон и их золотое сияние слепили подобно снежному насту горных склонов; но наибольшую инженерную загадку представлял собой головной убор, благодаря вложенной в него тайне, он возносился почти до уровня бровей командира «Сонного ящера»; несколько портило осанку и, еще более чем каблуки, смещало в неустойчивость центр масс маршала плотная, многорядная с перехлестами, кольчуга из медалей, но тут уж деться было некуда – необходимая тотальная мода среди всего верхнего эшелона.