Экипаж черного корабля

Тутор-Рор предчувствовал основные нюансы, потому встретил маршала у трапа втянутой в нутро подвижной крепости лифтовой кабины «тянитолкая». Генерал-канонир тоже имел орденоносную грудь и, расправив плечи, представлял собой имитацию павлиньего хвоста. Он радовался, что парадный мундир был выглажен еще тем, сгинувшим в тартарары денщиком, а не новой приставкой из РНК, возможно и сведущим в каких-то вопросах, но вот в глажке – не особенно.

Доклад о готовности «Сонного ящера» прошел на «ура!»: маршал был настолько тронут, что, после официального приветствия, пожал Тутору-Рору руку. Ладонь у инспектора была малюсенькой, но потливой, или может, он пользовался каким-то кремом – Тутору-Рору недосуг было нюхать мокрую руку. Предложенный генералом-канониром план, начать инспекцию с кают-компании, сейчас временно перепрофилированной в банкетный зал, маршал уверенно отверг. Тутор-Рор не удивился, он знал, что будет именно так: после многочасового полета, а, в общем, многосуточного путешествия с Южного материка, маршал пылал активностью и желал застать все службы «боевой горы» врасплох.

Понятное дело, первым объектом в программе значился центральный командный пункт. Здесь маршал торчал около часа: усаживался в боевые кресла, раскачиваясь в них, в целях проверки демпфирующих и амортизационных механизмов (с его малой массой, это было крайне сложно); беседовал с личным составом, выбирая самых младшеньких по званию (всех рядовых операторов, Тутор-Рор предусмотрительно заменил младшими офицерами помоложе и побойчей, так что все техно-ефрейторы бойко рапортовали старичку о сущности радиолокации, термоядерном синтезе толкающем «боевую гору» вперед, а так же о прикидочном арсенале противостоящей Восемнадцатой Береговой армии).

Заскучав, или почувствовав головокружение о избыточных знаний, маршал не решился на беседу с оперативным полковником и даже с майором-целевиком. Правда, он потребовал чтобы оператор-капитан скрутил болты одного из индикаторных блоков, а потом долго и с умилением смотрел на внутренность приоткрывшейся тайны электронно-лучевых трубок. Тутор-Рор послал броне-капитану многозначительный знак бровями, так что тот был начеку, и когда, в проснувшемся порыве тяги к науке, маршал захотел тронуть пальчиками заманчиво шелестящее реле во внутренностях блока, офицер мягко, но ловко перехватил его кисть. «Сорок две тысячи, – сказал он многозначительно, – а отключать нельзя – мы в боевом режиме». «А», – кивнул маршал с пониманием, вряд ли догадавшись, что речь шла о вольтах. Короче, когда генеральный инспектор несколько пресытился электроникой, Тутор-Рор перевел дух.

– Не желаете спуститься в реакторную? – закрепил он очередную победу.

Маршала передернуло, похоже, его сильно волновали собственные детородные функции – как и большинство далеких от техники людей, он верил страшилкам, передаваемым в армии «из поколения в поколение».

– Генерал-канонир, думаете, я совсем штабная крыса? – хитро прищурился маршал. – Я уже отсюда убедился, что ваша термоядерная печь в допуске. А вот мед-часть надо будет посмотреть. Как там у вас на счет профилактики болезней стимулируемых радиацией?

– Все в норме, господин маршал, – заверил его Тутор-Рор, – в смысле, никаких ЧП с реакторами последнее время не случалось. Личный состав здоров.

– Проверим, проверил, генерал, – с довольной шутливостью погрозил ему направленец Штаба Оборонительно-Наступательных Операций.

И инспекция продолжилась.

118. Беготня

И все же присланный ШОНО маршал был еще тем живчиком. Сопровождая его в походе по палубам, Тутор-Рор припомнил одного из своих бывших начальников. Тогда он служил на подвижной крепости «Платиновый гвоздь». Командир «Гвоздя», броне-генерал-канонир Цетад-Буб, отличался чудовищной подвижностью. Сидишь, бывало, на пункте боевого управления – влетает. Доложились, как положено: все в норме, то да сё. Только за микрофон, сообщить другим отсекам о наличие командира – останавливает жестом: не надо мол, будем хранить инкогнито. Глянул туда-сюда, все вроде бы чем-то заняты. Особо в дела он никогда не вникал, не соответствовало это его подвижной натуре. И уже выскакивает: «Я к реакторщикам спущусь, проверю!». Только двери атомостойкие закупорятся, провернутся засовы, хватаешь микрофон снова – блюдя негласный договор с сослуживцами, предупреждаешь: «Реакторная! Это ПБУ! Был «бронеход» (так кликали броне-генарала). Направился к вам!». И тут же язвительное похохатывание оттуда: «ПБУ! Майор-канонир Тутор! А я уже тут! Наложить на вас пару праздничных вахт, за излишнюю опеку?». Похоже, скорости звука в твердых средах и даже мгновенность распространения магнитной волны в кабеле связи, ничего для броне-генерала-канонира не значили. Там вот именно того уникума и напомнил Тутору-Рору инспектирующий маршал, было что-то общее, хотя подвижность все-таки меньше.

Но все же они побывали в танковом госпитале: в палатах с больными бегло, относительно долго только каюте старшего врача. Тут произошла избирательная проверка карточек и диагнозов больных.