Экипаж черного корабля

А потому, будем смотреть в индикаторы и среди хаоса помех, с показной отрешенностью наблюдать удаляющуюся метку «тянитолкая», вот-вот должного выйти из зоны прямой видимости, поскольку скользит он достаточно низко, дабы уравновесить вероятность попадания под воздействие имперских ПВО и столкновения с неровностями рельефа, из-за превратности «синхронного задувания солнц» относительно плохо наблюдаемыми. И беспечность наша показная будет расти и крепиться по мере удаления метки, поскольку молитвы наши, сквозь метры брони и километры дыма посланные к Рыжей Матери, тем не менее, слышны.

121. Ускоритель

Бесшумно, да и невидимо в круглосуточной тьме, сместилась в сторону многотонная бронеплита: из нутра «боевой горы», ближе к вершине, вдали от утоптанной железом пустыни, выдвинулась смешная, тараканья в сравнении с гига-калибрами, пушечка. И если уж внешний ее диаметр представлялся иголкой, то что говорить о внутреннем? Муравьиный лаз! Тем не менее, эта штуковина представляла из себя относительное новшество. ЭМСУ – электромагнитный снарядный ускоритель – вот как она именовалась в инструкции. На борту «Сонного ящера» таковых чудес имелось несколько. Их разместили в качестве военного эксперимента при последнем капитальном ремонте, ни много не мало, четыре цикла назад. Эксперимент затянулся, кто-то в верхних эшелонах власти, не без помощи лоббистов, затормозил распространение новинки по земноводной армии Республики.

Однако даже в экипаже гига-машины мало кто возмущался по этому поводу, и дело было вовсе не в привыкании к медлительности бюрократов. ЭМСУ бесил своей ненужность. Даже Тутор-Рор, поначалу совсем косо смотрящий на новинку, несколько воспрянул, когда оценил его эффективность на полигоне – трофейный эйрарбакский «Абакур» ЭМСУ дырявил с десяти километров, но в каких условиях? Только в зоне прямой видимости. Как это можно использовать в бою? Неужели имперские маршалы уже настолько отупели, что пошлют обычные танки против подвижной крепости нахрапом? Генерал-канонир мало в это верил. Правда, пушка показала неплохие качества при стрельбе по летающим целям, но ведь апогей расцвета авиации завершился еще в Первую Атомную, так что и это свойство запоздало. Хотя, ходили слухи, что во флоте, новинка все же прижилась и именно для целей ПВО. Но флот есть флот – у них свои тайны, хотя, слава Рыжей Матери, пока они успешно сотрудничают с любителями суши.

Так что к «ЭМСУ-нам» притерпелись, их казематы еще несколько спрессовали жилой отсек, но совсем микробно в сравнении с гига-пушками. Вот электричества они жрали чудовищно, но причин для беспокойства нет: у «Ящера» три больших реактора, в том числе термоядерный. К тому же, это ведь при использовании, а где ЭМСУ реально пользовать, если дальность боя привычных гига-стволов намного больше – им ведь горизонт не помеха: огибаем по баллистики и все дела. Тем не менее, сейчас кое-кто хотел использовать одно-два ценных качества «экспериментального» оружия – его относительную бесшумность; понятное дело, скорострельность, а еще – невозможность засечки сверхскоростных снарядов обычными типами локаторов.

Но что самое интересное, командир «Сонного ящера» о готовности к бою «ЭМСУ-на» понятия не имел.

122. Потеря

А резина времени всё растягивалась и растягивалась. Не моргая, пялились очкастые, стрекозиные, сержантские головы в стеклянные округлости индикаторов. Стрекотали счетные машины, выдавая в экраны броне-майоров и броне-полковников уже не просто переотражение объемности ландшафта, а нарезную плоскость поделенной на секторы сути. И так мерно и образцово слаженно катился по рельсам реальности окружающий генерала-канонира ближний, воспринимаемый зрением и слухом фон, что даже после, ретроспективно анализируя, в этой статичной четкости ничто не предвещало будущей, сдвигающей декорации перемены. Тихонько урчал где-то в брюхе гига-машины притушенный термоядерный огонь, гоня по кругу обманутую, свернутую в узел плазму, всегда готовую выплеснуть вовне потребные для мгновенного пробуждения «горы» мегаватты. И дрыхли, свернувшись целлофановыми куколками, позабытые командованием танковые армии. И даже в сам момент демонстрации хрупкости мира, нигде, в отображенной локаторами реальности, не пыхнуло вражеской активностью, ударяя в виски, вышибающей из статики каплей пота. Ведь ничто не приближалось, тревожа напряженную дрему «Сонного ящера», только удалялся, неспешно, неснарядно медлительно, давешний инспекторский дирижабль.

И потому даже Тутор-Рор, знающий о закулисной жизни гига-танка гораздо больше любого из стрекозоглазых сержантов, абсолютно опешил, когда внезапно и одновременно все экраны и сигнальные индикаторы, кишащие мерцающими многозначительностями, погасли, а верхние, вделанные в железо «горы», сигнальные лампы предательски, с двойственным переливом умерли. Но до того как освещение вновь родилось, подчеркивая безжизненность сложной аппаратуры, старший в «куполе» показал свое генеральское превосходство.