Экипаж Ковчега

Трофеи. Склады вещевого, медицинского и продовольственного снабжения на двенадцать тысяч персон. Рассчитано на три года. Две тысячи тонн керосина, три тысячи тонн дизельного топлива, тысяча тонн бензина. Их закачивали по специальному подземному трубопроводу с побережья реки. Тонны смазочных материалов. Сотни тонн запчастей. Подземный завод. Автомобильный батальон. Склад боеприпасов, на котором Ник не нашёл только каменных наконечников для стрел. Отдельный бункер стрелкового оружия. Специальный склад ракет разного назначения, но ближнего (до тысячи километров) радиуса действия, пусковые установки с тягачами. Четыре уцелевших танка, девять бронетранспортёров. Два десантных катера на воздушной подушке. Три штурмовика в подлежащем ремонту состоянии, два исправных истребителя и три "Руслана". Комплектующих и запасных частей – отдельный склад. Так же, как и для авиационных бомб и ракет. Это - кратко. Остальное мог бы перечислить дядя Сёма, но у меня не хватит места для описания событий.

Пленные. Авиатехники выбросили белый флаг, когда подошла очередь штурма мастерских, в которых они успели запереться с тремя пилотами вертолёта и вторым пилотом приземлившегося "Руслана". Сто семь человек. То же с батальоном технического обеспечения. Спаслись двести двадцать восемь инженеров и техников. Два военврача и три фельдшера открыли герметичный люк операционной по первому требованию. Макс дал специальные указания о медиках, воплощая в жизнь сказанные когда-то на яхте слова о войне. Брать остальных приказа не было, но многие были ранены, контужены или деморализованы до состояния кошки, брошенной в прорубь. Ни одного солдата срочной службы. Идейные борцы за денежные знаки. Мечтатели о царской жизни. Четыре сотни бойцов сложили оружие – надоело рисковать жизнью за сомнительные идеалы. Остальных заперли в просторном вертолётном ангаре, дали пищу и воду, медикаменты. Парк винтокрылых машин оказался взорванным, из него вывели лишь один уцелевший аппарат. Ночью в ангаре начался гвалт. Пауки в банке. Душили строгих старшин. Грызли зубами сослуживцев за старые долги. Сворачивали шеи желающим тоже перейти на нашу сторону. Охрана при попытке усмирения была смята, толпа ринулась в опрометчиво открытую дверь. Погибло двенадцать наших. Беглый огонь по удирающим пленникам. В округе обнаружили полторы сотни трупов и три десятка раненых беглецов. В ангаре – море крови, растоптанные, изорванные в клочья тела. Сбежало сотни три. Часть отстреляли из вертолётов, часть рассеялась в горах. Пусть ищут свою судьбу. Пора приобщаться к прелестям вольной жизни выживающих. Отсрочку пересидели в тепле и в добре, в королевских мечтаниях. Может, попадёте в ловушку очередного мародёра. Узнаете, каково быть по другую сторону колючей проволоки. Раненые не успокоились. Наутро их осталось шестеро. Сэр Дарвин напрасно ездил на Галапогосские острова. Две ночи – и учение подтверждено фактическим материалом. Наши бойцы побрезговали даже хоронить этих подонков, сбросили трупы в пропасть.

Навещаю отца Фёдора и иже с ним. Джон самый молодой, уже поднимается. Ему скучно и непонятно. Два старых приятеля беседуют на русском. По тону – совершенно мирно, но как жестоко они атаковали, как стреляли друг в друга! Он помнит только перегрузки и команды, которые беспрекословно исполнял, потеряв ход событий и место в пространстве.

- Какие люди! Вовремя слинять – это не наука, это Божий дар. Потешил стариков, Фёдор. Познакомься, подполковник в отставке, пилот первого класса Виктор Иванович Соломка, Петин земляк. Кличка – Лютый. Это он тебя хотел скушать.

- Вы же сами приказали: свечкой. Уши порвал.

- Продуваться надо, ты же подводник, - этот голос будет озвучивать мои кошмары с той тёмной ночи и до конца дней. Пронзительными серыми глазами проник в моё "я", достиг сердечных глубин. Чувство не из приятных, но он как-то деликатно, что ли… Мне тоже кое-что удалось увидеть. Раненая душа, раскаяние и грусть. Но – глубоко в сердце. На внешнем рубеже – энергия, оптимизм и бесшабашность человека, которого ничем не испугаешь.

- Вон ты какой. Подружимся, - протягивает ладонь музыканта. Опасно доверять первому впечатлению. Еле пережал. Спасибо, коллеги-механики не дают рукам отвыкнуть от гаечных ключей и кувалды. Смеётся, потирая кисть. Подружимся.

- Там два истребителя и три штурмовика. Макс сказал, если снова не подерётесь, чтобы готовились перегнать на Ковчег. Когда здоровье позволит. А с гигантами не знаем, что делать. Один пилот, и тот второй.

- Мы не дрались. Служба, брат. У каждого – свой приказ. Пусть равняют полосу, этот колхозник перепахал, как под картошку. А мы пару дней отдохнём. Научим жёлтоклювых дозаправке в воздухе, доберёмся в одну ходку.

- Из голубого вертолёта заливать будете?

- Федя, откуда он взялся на высоте четыре двести сорок? Не отличает десантный корабль от заправщика. Гони его на подводную лодку. Нам нужны толковые ребята.