Экипаж 'Меконга'

- А ты говорил, что перешел на электрические силомеры, - сказал Юра.

- Так оно и есть, - с достоинством ответил Вова. - А это, - он кивнул на пружину, - дружки зашли, просят помочь.

Николай быстро измерил диаметр пружины и проволоки, из которой она была свита, и несколько раз передвинул движок счетной линейки.

- Двадцать восемь килограммов.

- Спасибо. - Вова забрал пружину и двинулся к двери.

В этот момент за шторой раздался грохот. Инженеры переглянулись. Вова быстро обернулся и уставился на штору. Оттуда, стуча когтями, вышел Рекс, потянулся и обнюхал Вовины ноги.

- Пшел, пшел, - сказал Вова, отступая к двери. - Я этого не люблю.

Он вышел. Николай запер за ним дверь. Юра на всякий случай отбил еще несколько плясовых тактов и, щелкая басовыми струнами, запел:

Порошок в кармане носишь, отравить хотишь меня,

Паровоз в кармане носишь, задавить хотишь меня!

Тара-дара, тара-дара...

Николай отдернул штору. Пьезо-весы с "ртутным сердцем" были сорваны с места. В лужице разлившегося раствора, среди блестящих капель ртути, лежал опрокинутый камертонный генератор. Рядом на столе сидел Валерка, белый, как молоко. Он держал у лица правую руку с отставленным мизинцем и смотрел на него остановившимися, широко раскрытыми глазами.

6. МИЗИНЕЦ ВАЛЕРИКА ГОРБАЧЕВСКОГО

Не тычь пальцем - обломишь!

Русская поговорка

В тот вечер Привалов и Колтухов засиделись в институте после работы.

- Я перерыл кучу литературы, - рассказывал Борис Иванович. - Многое в экспедиции Бековича непонятно. Некоторые военные специалисты считали, что у него не было надобности дробить отряд в Хиве на пять частей. Кое-кто даже считал его предателем. Насчет Кожина тоже смутно...

- Постой, - прервал его Колтухов. - Не об этом ли Кожине упоминает Соловьев в своей "Истории"? Как он озоровал в Астрахани и въехал во двор бухарского посла на тележке, запряженной свиньями.

- Он, верно. Но учти, что Кожин - худородный дворянин, да еще с неуживчивым характером, а его сослуживцы по Каспию - князья; ясно, что они умаляли его заслуги и возводили поклепы. Кожин прежде всего крупный гидрограф. Он составил первую карту Финского залива. Да и на Каспии...

- Ладно. Не о Кожине речь. Ты нашел что-нибудь о Матвееве?

- Ничего. Никаких упоминаний. Но, поскольку его рукопись - документ подлинный...

- Верю, - сказал Колтухов. - Во все верю. И в электрические цирковые номера в храме Кали верю. Но насчет Бестелесного и прохождения масла через воду - врет твой поручик.

- Ты меня извини, Павел Степанович, но так же выразился бы Матвеев, если б ему рассказали про телевизор.

- Ничуть. Матвеев, вероятно, знал о предположении Ломоносова, что луч может отклоняться под действием электричества, и поверил бы. А вот когда я читаю в фантастическом романе, как телевизор будущего передает запах, - не верю. Запах - явление не волнового происхождения. Про это еще Лукреций писал.

- Вы с Лукрецием ошиблись, - улыбнулся Привалов. - Недавно установили, что запах по частоте колебаний занимает место между радиоволнами и инфракрасными лучами. Когда банку с медом закрывали крышкой, герметичной, но пропускающей инфракрасные лучи, пчелы через эту крышку чувствовали запах...

Колтухов хмыкнул.

- Растолкуй мне такую вещь, - очень внятно и медленно сказал он, - как этот Бестелесный питался? На чем сидел? Как ходил и почему не проваливался сквозь землю? Вот и все. Ты расскажи, а я тихонечко посижу и послушаю.

О таких деталях быта Бестелесного Привалов не задумывался. Машинально он запустил пальцы в шевелюру, чем немало позабавил собеседника.

- Затылок чесать изволите, Борис Иванович? Применяете старый способ интенсификации мышления?

И Колтухов, очень довольный собой, негромко пропел:

На Путиловском заводе запороли конуса,

Мастер бегает по цеху и ерошит волоса...

- Да меня Бестелесный не интересует, - сказал с досадой Борис Иванович. - Мне интересен только факт прохождения масла сквозь воду.

- Факт? - переспросил Колтухов.

- Да, полагаю, что факт. Вряд ли Матвееву нужно было выдумывать эту деталь: по сравнению с другими "чудесами" она малоэффектна. И вообще... Почему-то верю в его искренность.

- Не обижайся, Борис, но ты малость помешался на беструбном трубопроводе.

- Багбанлы, по-твоему, тоже помешался?

Колтухов промолчал.

- Кстати, он должен скоро приехать. - Привалов посмотрел на часы и встал. - Не хочешь ли взглянуть на нашу установку?

- А что, готова уже?

- Почти.

- Ну что ж... В конце концов, должен же я знать, что делается в институте...

Они спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору. Привалов отпер дверь одной из комнат. Здесь возвышался статор от крупной динамо-машины. Внутри статора, почти касаясь полюсных башмаков и обмоток, помещалась спираль из стеклянной трубки, заполненная розовой жидкостью; концы спирали соединялись с баком и центробежным насосом.

- Высокочастотный самогонный аппарат, - усмехнулся Колтухов, потрогав холодное стекло.

- На этой установке мы проводим два эксперимента, - сказал Привалов. Жидкость в трубке - вода. Подкислена, чтобы служила проводником, и подкрашена, чтобы было виднее. Теперь смотри. Первый эксперимент.