Экклесиология Апостола Павла

Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение (κοινωνία) Тела Христова? Один хлеб, и мы, многие, одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. Святая Евхаристия — Литургия есть истинное тело Христово, тайна Евхаристии заключается в том, что она сама есть Богочеловек Христос, подаваемый (= самоприносящийся) Церкви в Литургии, как ее истинное существо, пища жизни и вечная жизнь; в этом причастии Церковь становится «сотелесником» Христовым, становится самым конкретным телом от тела и крови Его. «Ибо что такое хлеб? — Тело Христово. А чем становятся причастники? — Телом Христовым. Не многими телами, но одним».[958] Христос в Евхаристии дает нам Свое Тело и делает нас Своим телом. Поэтому, по святому Златоусту, «так же как Он имеет нас в Себе, так и мы имеем Его в нас». Кроме такого Богочеловеческого перихорисиса (= взаимопроникновения), для рода человеческого нет более тесного соединения и большего единства с Богом Живым и Истинным. Следовательно, вся тайна существа и жизни Церкви заключается в ее соединении со Христом и во Христе, Боге Спасителе и Обожителе человека и всего творения, а это соединение и единство самым конкретным образом осуществляется в Божественной Евхаристии = Литургии Церкви.

Это соединение Христа и Церкви апостол Павел выражает и в сравнении с соединением в браке. Святое таинство брака представляет собой лишь тень образа и предображение (τύπος) Великой тайны Духовного брака Небесного Жениха Христа и Его Невесты — Церкви, Девы Чистой. И здесь апостол подчеркивает духовно-телесное соединение Христа и Церкви, конечно, без исчезновения лиц Церкви, то есть человеческих личностей в общении с Личностью Христа. В этом совершенном неслиянно-не-раздельном соединении Церкви с Христом, и удов (= членов) ее с Христом, и друг с другом во Христе отражается (как свет) и проявляется подобие Святой Троицы в Церкви, ибо Церковь — сотворенный образ и подобие Божественной Троицы, здесь нам открывается полный смысл и содержание кафоличности (= соборности) Церкви.

Тайна Церкви вообще неотделима от тайны Святой Троицы. Церковь, будучи тайной Христовой, телом Христовым, то есть христоцентричной в сущности своей, одновременно и триадоцентрична, ибо Христос, «Один из Троицы», присно неотделим от Троицы, от Отца и Духа, и поэтому Христология неотделима от Триадологии. Отсюда, Церковь, по апостолу, есть «Икономия (= Домостроительство) благодати Троичного Бога, осуществленная в Воплотившемся Христе и исполняемая Его богочеловеческими «икономиями» — силой и действием Духа Святого. Поэтому точно так же с возникновением Церкви и с жизнью ее неотделимо связывается ниспослание и присутствие в Церкви Духа Святого, Его постоянное пребывание и благодатное действие в теле Богочеловека. Поэтому и Пятидесятница самым тесным образом связывается с икономиями Христовыми в Церкви и для Церкви, следуя непосредственно за Вознесением и прославлением Христа — Церкви и восседанием Его одесную Бога Отца на небесах.

Дело Духа Святого, Который «от Бога» и Который ниспосылается и дается от Отца и Христа телу Церкви, представляет собой, прежде всего, таинство Святого Крещения, но и остальные Таинства в Церкви, которыми священнодействуется жизнь и спасение удов (= членов) Церкви и их единство с Христом и друг с другом. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело… и все напоены одним Духом. Духом Святым Христос осуществляет единство Богочеловеческого тела Своего, поэтому Церковь — единство Духа: Одно тело и один дух, один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех. Одна непрерывная Пятидесятница продолжается в Церкви, ибо Божественная благодать Святого Духа через святые благодатные Таинства и святые благодатные добродетели, и прежде всего через Святое Крещение, Миропомазание, Хиротонию и Евхаристию, животворит и освящает членов Церкви. Дух Святой есть Дух усыновления и Залог наследия нашего, чем, помимо христологического, ставится и пневматологический акцент на эсхатологическом характере всего, что священнодействуется и благодатно переживается в Церкви.